Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ида взяла апельсиновый лимонад и открыла его. Ей уже стало немного интересней.
— Что? Линней действительно думал, что можно скрестить животных с камнями?
— Не знаю, верил ли он в это или просто пытался повторить то, что, по его предположению, породило Девичий камень, создать нечто достаточно похожее. Пожалуй, больше всего он хотел проверить гипотезу. Дело в том, что он попросил Соландера спрятать целый ряд маленьких образцов минералов в поголовье моллюсков здесь, в северной Финляндии, по крайней мере в двух местах. Одно такое место, рядом с Рануаярви, было, вероятно, разорено еще в середине девятнадцатого века. А о втором месте никто не знал больше двухсот лет — поскольку оригинал письма Соландера был утрачен. Но теперь у нас есть то, чего не было ни у кого другого. Полное письмо, с помощью Лобова. Ты не слушала, когда я читал? Река Оунасйоки, на расстоянии ровно в полчетвертины и триста локтей вверх по течению от лагеря с болотными соснами, на которых явно были какие-то надписи… Во всяком случае очень точное описание. Совершенно невероятно, что письмо сохранилось, что Лобову удалось его добыть!
Ида попыталась собраться с мыслями.
— Ты хочешь сказать, что мы достанем деньги, если найдем жемчужины в старых моллюсках?
Лассе понизил голос.
— Все время считалось, что Соландер заложил в моллюски маленькие образцы минералов. Но это еще не все. Смотри сюда.
Он перевернул письмо и стал читать:
«Тот набор предметов, которые ты мне прислал для описанной цели, произвел большое впечатление на всех и каждого в нашей компании. Эти предметы представляются нечто большим, чем изысканные драгоценности, которыми они фактически являются, поскольку мы в основном видели ель, сосну и жалкие сухие торфяники с однообразными вариациями. Отдельный и полный Божьего гнева предмет, который Вы, знатный Архиятр, поручили мне уничтожить, внушил мне также большое уважение, хотя и смешанное со страхом, потому что пасти извивающихся змей слишком ясно свидетельствуют о том, чьи святые силы сильно превосходят наши отравленные и на поверхности кажущиеся…
Лассе пристально посмотрел на нее.
— Слышишь? Он пишет фантастические вещи!
— Ничего не понимаю, — отозвалась Ида.
Лассе понизил голос.
— Я сам точно не знаю, что он имеет в виду. Но вряд ли в первом абзаце он имеет в виду образцы минералов. Маленькие предметы, из металла. Изысканные драгоценности? Может быть, — на его лице быстро мелькнула легкая улыбка, — может быть, это какие-то украшения?
— А!
— Я только предполагаю. Но почему Соландер так написал?
Несколько секунд они молчали.
— А остальное, — продолжал Лассе. — Полные гнева Божия предметы, змеиные пасти и все такое. Это крайне интересно.
— Насчет гнева Божия, — заметила Ида, — Лобов говорил что-то такое на Нобелевском банкете.
— Вот как? Что он сказал? Точно?
Ида попыталась вспомнить.
— Нет, не помню. Только то, что это имеет значение.
Лассе задумался.
— Я не так начитан, как Альма. Если бы мы смогли с ней связаться!
Он выругался и опять зачитал отрывок из письма.
— Изысканные драгоценности… Гм, если мы начнем с этого. Изысканные драгоценности. Что это может быть? Предположим, украшения?
Ида пожала плечами.
— Да, давай предположим, — продолжил Лассе. — Может быть, речь идет об украшениях и в таком случае о… русских украшениях?
— Почему о русских?
— Потому, что Линней всего лишь за несколько недель до отъезда Соландера в Финляндию получил большой почетный дар из России от Екатерины Великой. На самом деле она послала Линнею в основном русские семена и луковицы, но тем не менее. Этого нельзя исключить. И потом другое, предмет, имеющий отношение к гневу Божию, к змеиной пасти. Это могло быть что-то крайне значительное. Я даже боюсь себе представить.
Он напряженно думал, пока Ида не прервала его размышления.
— Но я все равно не понимаю. Почему эти маленькие металлические предметы или что-то в этом роде должны были сохраниться до сегодняшнего дня?
— А почему нет? — ответил Лассе. — Европейские жемчужницы живут несколько сотен лет. Если Соландер поместил предметы во второй половине восемнадцатого века, большинство животных могут быть еще живы. Оунасйоки не так уж далеко отсюда, я собирался просить Микколу заехать туда по дороге в Рованиеми, дороги там петляют и сами выводят к реке. Она находится к северо-западу от Рованиеми, а потом можно поехать другой дорогой на юг, обратно в Рованиеми. Если мы уговорим Микколу отвезти нас туда, мы попробуем найти этот особый предмет. А если мы к тому же найдем пару украшений или другие ценности в моллюсках, то сможем довольно долго жить на это и, надеюсь, ехать дальше и еще долго скрываться от полиции. Нам ведь надо попытаться добраться до Альмы в Москву.
— Давай попытаемся ей позвонить. Мы могли бы попросить у Микколы мобильник.
Лассе задумался.
— Да, надо позвонить как можно быстрее. Но не с его мобильника. Я ему до конца не доверяю. Может быть, позвоним из Рованиеми, если купим финскую симку.
Они кивнули.
— Но как у тебя хватает смелости считать, что мы получим деньги, если проверим моллюски?
— Конечно, гарантии, что в моллюсках находятся украшения, нет. Там может быть все что угодно. А может быть, все моллюски исчезли. Но если моя теория верна, если это действительно русские украшения, — опять забормотал он, — можешь представить себе их сегодняшнюю стоимость. Украшения восемнадцатого века, весь русский антиквариат сегодня как никогда в цене. Ты только подумай: сколько выложит за такое украшение богатый новый русский олигарх, чтобы произвести впечатление на свою маленькую Анюшу на даче?
Он слегка рассмеялся, а потом продолжил:
— По крайней мере это единственный способ раздобыть деньги, который мне пришел в голову. У тебя есть идея получше?
Ида задумалась и достала зеленую свинцовую шкатулку.
— Несколько миллионов евро хватит? — спросила она.
Лассе замолчал, сжал челюсти и пристально посмотрел на нее.
— Что бы мы ни делали, — медленно сказал он, — ты должна понять, Ида. Чтобы мы ни делали, мы не можем ни показать, ни продать этот камень ни одному человеку на свете, пока мы живы. Иначе нам конец. Понимаешь?
Микаель проснулся в одежде.
Рядом в большой двуспальной кровати валетом лежал Поль, тоже в одежде, и храпел.
Который час?
Микаель встал с постели и посмотрел на свой мобильный телефон. Почти половина одиннадцатого.
Половина одиннадцатого дня!