Маркелов почувствовал почти отчаяние.

— У нас нет времени, ты должен согласиться!

На губах прежнего сослуживца застыла неопределенная ухмылка. Еще одно правило контрразведчика — никогда не отказывать в категорической форме, всегда важно иметь некоторый запас для маневра.

— Хорошо, я подумаю, — сдержанно пообещал Чанышев, ухватившись за ручку двери. По его лицу было заметно, что он уже корил себя, что поддался на уговоры Маркелова и встретился с ним. Но завершить разговор следовало достойно, безо всякого намека на раздражение. — Мы с тобой обязательно созвонимся. Я знаю, кто звонил Покровскому за несколько секунд до выстрела.

— В телефоне остался номер?

— То-то и оно, что такой телефон не определишь.

— И кто же?

— Не торопи, мне еще раз нужно все взвесить!

Чанышев уже развернулся, готовясь ступить на асфальт. И в этот момент дремлющее подсознание вновь получило могучий импульс, и Маркелов вновь ощутил опасность. Она была рядом, на расстоянии вытянутой руки, до нее можно было дотронуться кончиками пальцев и почувствовать ее мерцающее биение. Мощные волны, исходившие от нее, запускали внутренние резервы, заставляя необыкновенно остро воспринимать окружающее.

— Постой, — тихонько тронул Маркелов за руку бывшего коллегу.

Чанышев недовольно свел брови к переносице. Это был явный перебор, Маркелов понимал это. Отказ состоялся, что следовало признать. Дальше по всем законам предстояло корректное расставание.

— Что еще? — недружелюбно отозвался Чанышев.

Понять его было можно. Маркелов приложил палец к губам и показал на пиджак. Выставив ладони, Захар, не дотрагиваясь до Чанышева, провел вдоль его тела. На уровне карманов подушечки пальцев почувствовали легкое покалывание. В этом не было ничего удивительного, подобную процедуру Захар проводил не однажды. Ладони — тот же самый локатор и способны преобразовать электрический сигнал в колебательные движения. Приложив палец к губам, он сунул руку в карман Чанышева и вытащил красивую ручку. Рассмотрев ее, он уверенно открутил колпачок. Внутри ручки оказались две крохотные батарейки. Вытащив их, он вернул ручку обратно Чанышеву. Лицо бывшего коллеги покрылось мертвенной бледностью.

— Откуда у тебя эта ручка? — равнодушно спросил Захар.

Чанышев понемногу приходил в себя:

— Сам не знаю… На столе у меня всегда лежит масса ручек. Секретарша снабжает. Я взял одну из них и сунул в карман. Но кто знал, что она окажется с начинкой?!

— Так вот, этот миленький сюрприз обладает автономной работой до нескольких часов кряду, радиус передачи информации — до полукилометра.

— Ничего себе! — изумился Леонид Федорович.

— Это еще не предел. Дальность можно увеличить, если использовать промежуточный транслятор.

— Значит, наш разговор подслушивали?

Маркелов невесело улыбнулся:

— Да.

— Крепко они за нас взялись.

— Сколько времени ты носишь с собой эту ручку?

— Дня три, может, четыре.

— За это время ты мог многое наговорить.

— Это уж точно, — мрачно подтвердил Леонид Федорович.

— Теперь ты уже не сомневаешься, что и в твоей конторе работает «крот»?

Леонид Федорович нахмурился:

— Теперь нет… Давай поговорим об этом позже, когда немного уляжется. Сейчас мне нужно идти!

Чанышев решительно распахнул дверь и вышел. Подождав, пока проедет поток автомобилей, он уверенно стал переходить дорогу. Остановился на середине, пропуская встречный транспорт. С правой стороны, дребезжа рессорами, ехал грузовик, загораживая едва ли не половину проезжей части. А следом за ним, на изящном «Харлее», двигался мотоцикл с пассажиром в черном шлеме и кожаной куртке.

Лицо Маркелова обдало жаром. Не отрывая взгляда от приближающегося мотоцикла, он наблюдал за тем, как тот, прибавив скорости, поравнялся с грузовиком. Взгляд Захара притягивала черная кожаная куртка, наверняка необыкновенно мягкая на ощупь. Но именно от нее сейчас веяло смертельной опасностью. Чанышев беспечно продолжал стоять в центре проезжей части, дожидаясь, пока проедет грузовик, и совершенно не обращал внимания на «Харлей», возникший как будто из ниоткуда.

— Беги! — крикнул Маркелов, срывая голос. И тут же осознал, что Чанышев его не слышит. Двери салона были закрыты.

Распахнув дверцу, Маркелов выскочил наружу и закричал:

— Федорыч, беги!

Шум улицы заглушил его крик. Мотоцикл уже поравнялся с грузовиком, через мгновение он должен будет выскочить из-за него. Похоже, интуиция у бывшего контрразведчика Чанышева умерла. Не замечая приближающейся опасности, он беспечно посматривал по сторонам. В этот момент Леонид Федорович будто бы отключился от окружающего, замкнувшись на собственных проблемах. Это непозволительно для контрразведчика. Подсознание всегда должно быть активизированным и свободным для внешнего воздействия.

Захар попытался перебежать дорогу, но плотный поток транспорта отделял его от Чанышева. Видно, в закоулках подсознания все же жил бывший контрразведчик — это, конечно, не звериная интуиция, но все же! — Леонид Федорович обернулся в тот момент, когда Маркелов шагнул на проезжую часть, размахивая руками.

— Чего ты стоишь?! Убегай!

Слова Маркелова потонули в реве «Харлея». По тому, как изменилось лицо Маркелова, Леонид Федорович сумел оценить смертельную опасность. Надвигающийся мотоцикл он заметил периферическим зрением, осознав, что через сотую долю секунды тот поравняется с ним; тогда, прикрыв голову руками, он присел на корточки.

Полы черной куртки мотоциклиста распахнулись, и Захар увидел короткое дуло «узи», направленное точно в голову Чанышева. Трескучая автоматная очередь прошлась над головой присевшего Федорыча, и веер пуль зло постучал по встречным машинам.

Внутри Маркелова что-то болезненно сжалось. Он понимал, что Чанышев обречен, достаточно сделать всего лишь небольшую поправку, и убойная очередь буквально рассечет его.

Боевые рефлексы сработали мгновенно. Маркелов осознавал, что опоздает всего-то на тысячную долю секунды и что спасти Чанышева способно только чудо. На него-то и следовало рассчитывать! Вскинув пистолет, Маркелов будто в замедленной съемке сначала отыскал заднее колесо мотоцикла, затем черную куртку пассажира и, чуть приподняв ствол, остановил ствол на черном шлеме. Плавно надавил на курок. Прозвучавшая очередь поглотила одиночный выстрел. Маркелов увидел, как мотоцикл, описав дугу, едва не зацепил грузовик. Пассажир мотоцикла мгновенно обмяк и начал заваливаться на бок. Казалось, еще немного и мотоцикл опрокинется. Но нет, выровнявшись, он, подрезая машины, повернул в ближайший переулок. Пассажир безвольно мотался из стороны в сторону, и мотоциклист, проявляя незаурядное мастерство, колесил по переулку, чудом удерживая безжизненное туловище сидящего сзади.