– Ты учишься, – Ример вынул меч из ножен и срубил пару веток с дерева, выросшего между камнями. Он начал плести из них подстилку. Может быть, он сделает для них укрытие на сегодняшнюю ночь. Хирка не знала, чем заняться, поэтому стала помогать ему. Какое-то время они молча сидели и плели, а потом она решилась задать вопрос:

– Кем они были?

– Кто они?

– Стражи, которых убили в шахтах.

– В Маннфалле работает несколько тысяч стражей. Я не знал их.

Хирка не решилась спросить о других. О тех, что остались лежать у повозки. Надо искать хорошие стороны во всём этом. Она жива. Ример не говорил больше необходимого, поэтому девушка решила поддержать беседу сама:

– Ты на самом деле напугал их до смерти! Отличная идея – переодеться Колкаггой и напугать их, да так, что они опрометью убежали!

Она засмеялась. Ример не поддержал веселья. Он встал и спрыгнул вниз с подстилкой из веток в руках. Хирка не успела напомнить ему, на какой высоте они находятся. Она перевесилась через край, но друг спокойно расхаживал по земле, не получив никаких повреждений. Ример спрятал плетёнку подо мхом и травой около валуна, потом наступил на неё, и ветки затрещали. Система оповещения. Он забрался обратно на камень, но Хирка не спросила его, кто к ним может наведаться.

Колкагги. Настоящие Колкагги.

– А костюм! Откуда, ради Всевидящего, ты взял этот костюм? – она вновь неуверенно рассмеялась. Что-то во всём этом было неправильно. Ей стало нехорошо.

– Ты слишком много болтаешь, – сказал парень, повернулся к ней спиной и срубил ещё пару веток. Хирка смотрела, как он это делает. Потом Ример вложил меч в ножны. Быстро. Не глядя. Как будто проделывал это сотни раз в день всю свою жизнь. Хирка вытянула рукава свитера и спрятала в них ладони, чтобы не мёрзли, но это не помогло. Холод находился внутри неё. Ледяной змей прокладывал себе путь при помощи подозрений, в которые она не хотела верить.

Ример принялся плести новую решётку из веток. Прошла целая вечность, прежде чем он произнёс:

– Это мой костюм.

Хирка встала и отступила на несколько шагов. Сидевший перед ней юноша не смотрел ей в глаза. Костюм его. Его собственный. Ему не надо было переодеваться. Не надо было добывать его где-то. Он был Колкаггой. Правда ударила её под дых, и она потеряла равновесие.

– Ты один из них!

– Тише! Хочешь половине мира сообщить, где мы находимся?

– Ты убивал. Ты убиваешь…

– Ты жива, правда же? – он произнёс это будничным тоном, совершенно лишённым чувств. Ей снится страшный сон? Она когда-нибудь проснётся?

– Я жива, потому что умерли три имлинга!

И отец. И почти Эйрик. Пленник. Стражи. Я жива, потому что другие умирают.

– Ты бы предпочла быть одной из мёртвых? – хрипло сказал Ример. Он схватил её и усадил обратно. Хирка не ответила. Она сжалась в комок и вонзила зубы в свитер.

Он был одним из них.

Ример был Колкаггой.

Урд вздрогнул, лёжа в постели. Он что-то слышал. Точно. Он схватился за горло, но всё было спокойно. Та же гнетущая боль, что и всегда, но Голос не звучал. Ванфаринн сел. Льняное бельё промокло. Он вообще спал? Когда он спал в последний раз?

Его сны были не такими, как когда-то, а мрачными и пугающими. И долго не забывались. Руки Урда стали липкими. Они здесь. Они явились. Время вышло.

Нет! Это невозможно. У него есть защита! Он опустил ноги на прохладный каменный пол. Через узкую бойницу в комнату попадала полоска лунного света. Урд обшарил глазами поверхность пола. Он видел более тёмную и матовую поверхность круга, в центре которого стояла кровать. Плитки отражали лунный свет, но когда они достигали круга из вороньей крови, то пропадали. Свет поглощался. Защита действовала. Ни один слепой не достанет его здесь. Ни один. О чём, Шлокна его побери, он думал?! Кем он был? Перепуганной девчонкой? Одной из дрожащих малюток Дамайянти? Он что, выжил из ума? Чего может бояться такой мужчина, как он? Ничего!

В двери трижды постучали, и Урд вскочил. Удары стали сильнее, и он услышал знакомый голос.

– У-Урд-отче?

Ванфаринн схватил мантию с кресла, набросил на плечи и завязал на поясе, пока шёл к дверям. Затем отпер замок и открыл. Петли не были смазаны и протяжно заскрипели, как и было задумано. Если кто-то попытается тайно проникнуть, Урд услышит.

– Речь должна идти о жизни и смерти!

Перед ним стоял Рендар с мешками под глазами. Спал на дежурстве. Этого бездаря надо отослать, он ни на что не годен. Слишком молод, как и большинство стражей. И далеко не столь амбициозен, как надо.

– Т-там стоит имлинг, – Рендар прижимал шлем к груди.

– Имлинг? – Урд приподнял бровь. Можно ли представить себе такую бесцеремонность? Этот малый был отпрыском близкородственной связи, не иначе.

– Он г-говорит, дело срочное.

Урд вздохнул. Его терпение было на исходе.

– Кто он? Я полагаю, у него есть имя и лицо?

– Я… Он не хочет называть своё имя. Он… большой.

Рендар развёл руками в стороны, чтобы показать размеры имлинга.

Шлабба. Он давно уехал в Блиндбол! Что он здесь делает?

Что-то пошло не так. В это время Шлабба должен быть на полпути к Равнхову вместе с девчонкой. Урд помчался по коридорам, Рендар следовал за ним по пятам. Молодой страж совершенно не понимал своих обязанностей и не знал, что такое деликатность. Урд остановился и посмотрел на него.

– Я разберусь!

Он подождал, пока до Рендара дойдёт намёк и он уйдёт, а потом проследовал к входным дверям. Засов был отперт, створка приоткрыта. Наверное, этот идиот просто велел гостю ждать здесь и поспешил разбудить хозяина. Он поставил жизнь Урда под угрозу! Надо не забыть напомнить ему об этом.

Через щель в дверях он видел очертания тела, похожего на гору. Урд втащил гостя внутрь – само по себе не слишком лёгкая задача, – после чего закрыл двери и запер их.

– Никогда, я же говорил! Чтобы ноги твоей никогда здесь не было!

Шлабба колыхался, как пудинг. Выглядел он не слишком хорошо. Бледный, почти зелёный. Вспотел больше, чем обычно, а обычно он потеет довольно сильно.

– Всё покатилось в Шлокну! С нами покончено!

– Тише! – прошипел Урд и поволок имлинга-развалину за собой в каминный зал. Кувшины с вином всё ещё стояли на столе у камина. Его собственный и кувшин Хирки. Шлабба повалился в кресло, на котором сидела девчонка.