Проклятье. Что он будет делать без Харпер?

* * *

В тот вечер, придя на работу, Харпер услышала знакомый радостный лай. Лола подбежала к ней вместе с Максом, который несся позади нее. Харпер опустилась на колени, позволив виляющим хвостами собакам облизывать ее в знак приветствия. К ошейнику Лолы была прикреплена записка.

«Я подумал, что ты, наверное, скучаешь по ним так же, как они скучают по тебе. Ты можешь завезти их домой или написать мне СМС, когда будешь уходить, и я приеду и заберу их.

Люк

P.S. Ты готова к совместной опеке?

Давай поговорим».

Харпер заметила две новые собачьи лежанки под столом. Еще там была уже перевернутая и перерытая корзина с игрушками.

Харпер отдала записку Лоле, которая моментально отнесла ее на лежанку и разорвала в клочья. Совместная опека? Харпер не загадывала так далеко. Она просто полагала, что заберет с собой собак, когда уедет из города.

Станут ли они кем-то вроде разведенных супругов, встречающихся в закусочной быстрого питания на парковке для того, чтобы передать детей, и ограничивающихся лишь вежливыми приветствиями? Фу. Нет. Она не сможет. Должен быть способ получше.

Харпер быстро настучала СМС Люку. «Спасибо за то, что привез собак. Я закончу работу в полночь».

Он мгновенно ответил. «Они скучают по тебе. Я заберу их после того, как ты уйдешь».

«Спасибо». Бросив телефон в ящик стола, она вернулась к работе.

Теперь это стало их новыми нормальными отношениями.

* * *

Харпер толкнула тележку в вестибюль продуктового магазина, радуясь повеявшему оттуда теплу. Снег принес с собой раннее наступление зимы, и Харпер казалось, что она никак не может согреться. Но, вероятнее всего, причиной тому был гигантский кристалл льда, в который однажды превратилось ее сердце, и то, что ее пальто до сих пор оставалась в доме Люка.

Она с трудом пробилась сквозь боль, а за все, что было за ее пределами, казалось, даже не стоило бороться. Может быть, когда-нибудь Харпер не будет казаться, что улыбка на ее лице нарисована. Может быть, когда-нибудь она вспомнит, что значит смеяться. Может быть, когда-нибудь пустота не будет такой всепоглощающей.

А сейчас нужно было заняться покупками. Харпер охотно согласилась купить продукты для Джони и даже устроила настоящий спектакль, добавив в список несколько пунктов для себя. Притворяйся, пока не добьешься цели, таков был ее девиз. Да, притворяйся до тех пор, пока в изнеможении замертво не свалишься на кровать.

Харпер двигалась по продуктовому отделу, нерешительно рассматривая бананы и репу. Она подходила к весам, когда ее остановила Джорджия Рэй.

– Эй, привет, милая! Приятно увидеть вас на людях, и после того… ну, вы понимаете.

Харпер понимала. Большое спасибо вам, Джорджия Рэй.

– Спасибо, Джорджия Рэй. Как поживаете? Готовитесь к Рождеству?

Харпер ощущала себя роботом, механически выплевывающим любезности. Она шла рядом с Джорджией Рэй, которая продолжала болтать, время от времени кивая и похмыкивая. Обойдя проход, они увидели Линка, разговаривающего с Шейлой из бара «У Ремо», а у холодильника с напитками – мистера Скоттса, соседа Люка.

Все громко приветствовали друг друга. Вот почему поход за покупками в Биневеленсе длился целую вечность. Буквально каждый посетитель магазина был вам знаком, и вы были обязаны поговорить с каждым из них.

Почему она не поехала за покупками за город?

Линк подмигнул ей.

– Привет, солнышко. Как дела?

– Нормально, – сказала Харпер, стараясь выглядеть позитивной, но в результате не сумев согнать печаль с лица.

Ее спасло вмешательство Пеги Энн. Фигуристая кассирша спешила по проходу, лихорадочно размахивая руками.

– Простите, что перебиваю вас, – очень тихо прошептала она. – Но, Харпер, вам не стоит встречаться с тем, кто только что вошел в магазин.

У Харпер все перевернулось внутри.

Джорджия Рэй, заглянув за угол, удивленно открыла рот.

– Он здесь!

Пока Харпер стояла, застыв на месте, Джорджия Рэй взяла бразды правления в свои руки.

– Мистер Скоттс, мы с вами помешаем ему. Линк, ты возьмешь Харпер и спрячешь ее где-нибудь, пока не минует опасность. Шейла, ты отвлечешь его, если он подойдет слишком близко. Все по местам! – Она хлопнула в ладоши, и они разбежались.

Харпер смотрела, как Пэги Энн спешит обратно к кассе, а мистер Скоттс вместе с Джорджией Рэй катит свою тележку с замороженными креветками и собачьими консервами к продуктовому отделу.

Как в тумане, наблюдая за суматохой, Харпер словно приросла к земле и не сходила с места до тех пор, пока Линк не взял ее за руку и не затащил ее в холодильную камеру.

– Постой! Моя тележка, – прошипела Харпер.

– Оставь ее, – сказал он, закрывая за собой дверь.

Приложив ладони к лицу, Харпер согнулась пополам, чтобы отдышаться.

– Ты в порядке? – спросил Линк, кладя широкую ладонь ей на спину.

– Если ты сейчас предложишь сделать мне искусственное дыхание «рот в рот», я убью тебя.

Его смех заставил Харпер взять себя в руки.

– Прости, – сказал Линк. – Я не хотел смеяться, но я тебе верю. Ты выглядишь так, будто тебя пропустили через мясорубку и ты готова с размаху выпасть оттуда.

– Спасибо, это мило, – недоверчиво проговорила Харпер.

– Я – хороший парень, – настаивал Линк.

Она вздрогнула. Харпер не думала, что ей может стать еще холоднее в тот момент, когда на улице идет снег, а теперь она находится в холодильной камере, опасаясь встретиться лицом к лицу с мужчиной, который разбил ей сердце.

– Иди сюда, пока не превратилась в сосульку. – Линк обхватил ее руками и притянул к себе.

Секунду Харпер сопротивлялась, но исходящее от него тепло было слишком успокаивающим. Она попыталась держаться с Линком холодно, но, когда он прижал ее голову к своей груди, она, отказавшись от борьбы, позволила обнять себя.

– Ты не собираешься расплакаться, нет? – спросил Линк.

Харпер вздохнула.

– Нет, думаю, что я контролирую себя.

– Хорошо. Все будет хорошо, понимаешь?

– Правда? У пожарного есть волшебный хрустальный шар?

– Это скорее похоже на один из черных шаров.

На этот раз она тихо рассмеялась. Это прозвучало странно для ее ушей.

– Что означает твой черный шар?

– Что у тебя все будет прекрасно. Ты сильная, и умная, и очень, очень красиво смотришься в бикини. Ты не создана для того, чтобы страдать и прятаться в холодильниках с пивом.