Этот же самый Акобамбский договор предусматривал допуск в Вилькабамбу и в собственную жизнь Титу Куси христианского вероучения. Этим договором запрещалось, чтобы «индейцы-идолопоклонники совершали свои ритуалы и церемонии там, где их могли бы увидеть священники». Первыми священниками, попавшими в труднодоступное языческое государство, были Антонио де Вера и Франсиско де лас Вередас, и Инка немедленно использовал их для того, чтобы они окрестили его сына Киспе Титу. После совершения обряда крещения Вера остался в Вилькабамбе один, и его работу поддерживало ежегодное жалованье в размере 600 песо. Эти деньги поступали из казны, так как губернатор Гарсия де Кастро считал, что расходы на миссионерскую деятельность должен покрывать король. Деньги выплачивались раз в полгода, а общая сумма составляла 600 песо: «400 песо на пожертвования вышеназванному ордену и 50 песо на воск и вино, необходимые для совершения священных обрядов; оставшиеся 150 песо предназначены ему на пропитание, так как, по договору, Инка не предоставляет его ему». Также вначале отец Антонио де Вера получал помощь от самого Титу Куси. Он получил разрешение построить церковь в Карко над рекой Апуримак у западной границы провинции Вилькабамба. «Инка подарил высокий большой деревянный крест, который поставили в церкви рядом с дверью. Отец Антонио де Вера прочитал святую проповедь Инке и людям, которые живут с ним».

Сам Инка на некоторое время увлекся христианским вероучением. Несмотря на то что он был верховным жрецом религии инков, Титу Куси всегда проявлял разумную терпимость к христианству, в отличие от некоторых его более агрессивно настроенных приближенных. Диего Родригес на своей первой встрече с ним смело попросил позволения сказать несколько слов во славу Господа и святой христианской религии. Инка позволил. Затем Родригес рассказал многое, почерпнутое из книг, которые привез с собой. В тот раз он зашел слишком далеко, уговаривая вождей Инки принять христианство. «Сам Инка даже разгневался. В ярости он сказал мне, что ни один испанец, вступавший на его территорию, не осмеливался говорить об этом и хвалить Господа нашего Иисуса Христа, а также они не осмеливались на это в то время, когда был жив его отец. Это было большой дерзостью с моей стороны, и он уже был склонен приказать убить меня». Через несколько дней, будучи в более спокойном настроении, Титу Куси позволил Родригесу продолжить. На самом деле Титу Куси был крещен еще мальчиком в Куско, и Родригес напомнил ему: «Я прочел в книге регистрации крещений главной церкви Куско, что Инка был крещен и наречен Диего. Он сказал мне, что это правда, он был христианином; и он признался в этом перед индейцами. Он сказал, что помнит, как ему лили воду на голову, но он не помнит имени». В силу этого Титу Куси согласился по просьбе Родригеса собрать индейцев, исповедующих христианство, и даже приказал, чтобы «был сделан большой крест», и «повелел им прийти и послушать мою проповедь». Очевидно, Инку охватило внезапное увлечение христианством, так как он «написал монахам-бенедиктинцам и францисканцам и попросил, чтобы двое из них прибыли к нему и стали проповедовать на территории его государства, а он в обмен на их учение даст им то, что выращивают на его земле. Он также написал судье Матьенсо, благодаря его за то, что он послал меня к нему, так как я открыл им заповеди нашего Господа Иисуса Христа».

Это было в 1565 году. Спустя два года, поощряемый отцом Антонио де Вера, а также потому, что губернатор Кастро написал ему много писем, умоляя его стать христианином, Титу Куси решил провести для себя исследование мощной религии испанцев. Он начал с расспросов Родригеса и его секретаря Мартина Пандо. «Кто был главной фигурой среди церковников в Куско, и какой монашеский орден пользовался наибольшим уважением? Ему сказали, что наиболее уважаемым, влиятельным и процветающим орденом был орден Святого Августина, а его настоятель — имеются в виду монахи, живущие в Куско, — был самой значительной фигурой из тех, что были в Куско. „Когда я узнал, что это так, я пришел в восторг от этого ордена и религии, которая была выше всякой другой, и решил написать много писем вышеупомянутому настоятелю с просьбой прибыть сюда и лично крестить меня, так как мне доставило бы большое удовольствие быть крещеным его собственной рукой, если он такая важная персона“.

Настоятель Хуан де Виверо проник в Вилькабамбу в августе 1568 года в сопровождении одного из братьев ордена Маркоса Гарсия и двух знатных граждан Куско Гонсало Переса де Виверо и Атилано де Анайя, который в то время опекал Беатрис Клару Койю. Инка проделал дорогу от города Вилькабамбы до встречи с ними в Уаранкалье, на высоком берегу реки Вилькабамба между городами Лукма и Виткос. За две недели обучения догматам веры Титу Куси выучил катехизис и был крещен настоятелем Виверо. Гонсало Перес де Виверо был крестным отцом, а Анхелина Сиса Окльо — крестной матерью. Титу Куси взял имя тогдашнего губернатора и стал Дон Диего де Кастро Титу Куси Юпанки. Одна из его жен крестилась одновременно с ним и стала Анхелина Полан-Килако. После еще одной недели, прошедшей в религиозных наставлениях, настоятель Виверо и двое мирян отбыли назад, оставив брата Маркоса Гарсию одного в Вилькабамбе, — Антонио де Вера покинул этот край, когда здесь появились августинцы. Недоброжелательно настроенный хронист августинцев Каланча даже не упомянул о миссионерской работе отца де Вера, которую он вел в течение полутора лет перед приездом сюда августинцев.

Маркос Гарсия оказывается преданным, но суровым и несгибаемым служителем веры. Его миссия началась, когда восхищение Инки христианской религией было в своей наивысшей точке. Каланча докладывал, что Титу Куси использовал свое обращение в христианство как предлог для «организации большого празднества в честь того, что он стал католиком». Сам Инка писал: «Я сообщил моим подданным причину, по которой я крестился и привел этих людей в свою страну. Я объяснил им, с какой целью люди крестятся и почему этот святой отец остался в стране».

Гарсия был уверен, что вся провинция собирается последовать примеру своего правителя. Он остался в Уаранкалье до октября, где обучал, наставлял и «окрестил нескольких детей с согласия их родителей». Затем он отправился через западный склон Кордильеры Вилькабамбы, где провел четыре месяца сезона дождей с метисом Мартином Пандо, обращая в христианство индейцев в Карко и других деревнях, расположенных в направлении города Уаманга и реки Апуримак, в районе, в который уже до них проник Антонио де Вера. Он основал церкви в трех деревнях и кресты в пяти других деревушках, окрестил 90 человек и оставил после себя молодых людей с целью продолжать обучение. Затем Гарсия вернулся в Уаранкалью и оставался там с марта по сентябрь 1569 года, «совершая обряды крещения и наставляя индейцев всего этого района». Как раз перед его отъездом в западные районы к Инке прибыли посланцы от его дальних подданных из лесных областей, от примитивного племени пилькосуни, с целью сообщить, что они готовы принять христианских миссионеров. Инка написал настоятелю Хуану де Виверо: «Я был рад, что эти бедняги захотели услышать евангельские заповеди и последовать по моим стопам. Я отправил к ним гонца, чтобы сообщить им, что святые отцы вашего благочестивого ордена придут обратить их в веру Господа нашего».

Каким-то образом массовое обращение, на которое возлагались надежды, так и не состоялось. Если верить Каланче, первоначально Титу Куси привлекало в Маркосе Гарсии «отсутствие желания захватить земли, содержащие серебро, и исключительная чистота его помыслов в провинции, которой грозил упадок». Но методы обучения Гарсии были настолько суровы, что вскоре оно потеряло свою притягательность. Монах застал нескольких своих мальчиков-учеников за отправлением языческих ритуалов и «наказал их розгами». Их отцы возмутились этим телесным наказанием — инки применяли их в случаях серьезных преступлений — и пожаловались Инке. Титу Куси призвал монаха и укорил его, и Маркосу Гарсии пришлось извиниться. Более серьезные трения возникли после проповеди Гарсии об адских муках. Он упрекал Инку и его крещеных подданных в том, что они вступают в полигамные браки, устраивают празднества-попойки и продолжают посещать свои древние святыни.