– Входите, – прозвучало из динамика, после чего сработал дистанционный замок.

Брейн прошел внутрь и огляделся. Раньше здесь был длинный коридор, но теперь их оказалось два, и куда идти, он не знал. А еще тут пахло ванилью.

В конце одного из коридоров показался гоберли в синем медицинском комбинезоне и шапочке.

Брейн уже готов был услышать, что это и есть Фернстоп, которого он помнил совсем другим, однако гоберли оказался только помощником доктора, о чем сообщала информация на бейдже: «Миллар, помощник главного специалиста».

– Следуйте за мной, офицер, я провожу вас к доктору Фернстопу.

Брейн пошел за гоберли, и тот свернул в еще один боковой коридор, где и обнаружилась дверь в кабинет главного специалиста.

– Доктор, к вам пациент, – сообщил гоберли, заглянув в кабинет.

– Полицейский? – спросил доктор.

– Видимо, так.

– Обожаю полицейских, они славные ребята. Пусть заходит.

Гоберли распахнул дверь шире и сказал:

– Заходите, пожалуйста.

Брейн зашел, закрыл дверь и, взглянув на доктора Фернстопа, облегченно вздохнул. Доктор был все тем же рыжим суперколвером, хотя, возможно, немного набрал вес.

– Значит, вы полицейский? – спросил он.

– Да. То есть я бывший полицейский.

– Обожаю полицейских. Но и к бывшим тоже отношусь с уважением. А знаете почему? – спросил доктор и, выйдя из-за стола, шагнул к Брейну.

– Почему же? – спросил тот, уже зная, что Фернстоп ему ответит.

– Потому что у полицейских все всегда четко, конкретно и они всегда знают, зачем сюда пришли.

– А гражданские обычно начинают жаловаться, – закончил за доктора Брейн.

– Совершенно верно. Были у меня прежде?

– Один раз.

– Назовите свое имя… – доктор нажал на своем рабочем компьютере пару клавиш, запуская анализатор речи.

– Томас Брейн.

– Такого пациента у меня никогда не было.

– Тогда попробуйте – Витольд Брейн.

– Увы, тоже, – сказал доктор, глядя на экран.

– Знаете, доктор… – Брейн достал свою банковскую карту и проверил счет. Там все еще были те самые пятьсот сорок тысяч. – Доктор, давайте я сразу оплачу вам обследование.

– Уверены, что вам оно нужно?

– Давайте сюда ваш коннектор.

Фернстоп подал устройство, и Брейн перевел тысячу чаков.

– Это более чем щедро, – заметил доктор.

– Мне очень нужно обследование. Я постоянно все забываю, и меня не узнают ранее знакомые мне люди.

– Так, – кивнул Фернстоп и, подойдя к Брейну, достал из нагрудного кармана какой-то компактный тестер и начал, слушая рассказ посетителя, прикладывать приборчик то к его щеке, то ко лбу.

– А еще я только что был тут рядом – в полиции.

– Вас арестовывали?

– Нет, я там раньше работал. Так вот, в техническом отделе включили на пробу какой-то прибор со слабым излучателем, и я сразу потерял сознание.

– Вы думаете, на вас так подействовал прибор?

– Я свалился, как только полицейский щелкнул тумблером.

– Так. А у вас нет имплантатов или корректирующих устройств? Не было никаких операций?

– Операций было много, но мне вставляли только временные скобки и какие-то конструкции, но потом они рассасывались.

– Я понимаю. Ну что же, проходите к тесторной колонке, – сказал доктор, указывая на прямоугольную никелированную стойку, которая была размером с дверь, и Брейн этот прибор хорошо помнил. На нем висели пучки разноцветных проводов с зажимами и прищепками на концах.

– Вставайте спиной к колонке и давайте сюда ваши руки.

Брейн встал, как велели, и доктор стал надевать на его пальцы зажимы.

Когда пара десятков проводов была установлена, доктор подошел к столу, где стоял большой монитор, и начал рассматривать появлявшиеся там схемы.

– Так, – сказал он и, подойдя к Брейну, помог ему закатать рукава, чтобы еще добавить проводов с датчиками.

Скоро их стало столько, что Брейн начал чувствовать их тяжесть.

– Теперь вздохните и постарайтесь внутренне расслабиться.

Брейн начал пытаться расслабиться, а доктор вернулся к монитору и стал набирать на терминале дополнительные команды.

Это продолжалось минут десять. Доктор хмыкал, чесал в затылке, снова стучал по клавишам терминала. Потом подходил к Брейну и проверял какие-то провода, а некоторые заменял проводами другого цвета.

– Ну вот что, прежде всего бросается в глаза – у вас повышена температура тела.

– Сильно повышена?

– Обычная температура тридцать пять градусов, а у вас – тридцать шесть и шесть десятых. Но это пустяк, и от этого с вами вряд ли могло происходить все то, на что вы жалуетесь. Однако тому есть другие причины. Подойдите сюда – не беспокойтесь, провода достаточно длинные.

Обмотанный снастью из исследовательских датчиков и проводов, Брейн приблизился к столу.

– Вот, смотрите. Это общая картина исследования…

Доктор нажал клавишу, и Брейн увидел силуэт своего тела – примерно то же доктор показывал ему в прошлый раз.

– Ничего страшного на первый взгляд. Сложение у вас хорошее. Все имевшие место хирургические вмешательства едва проявляются. То есть чинили вас в свое время качественно. Вот мочеполовая система – тут порядок. Или вот, к примеру, кровеносная – тоже для вашего возраста все в порядке. И вот костная – тоже на первый взгляд все хорошо. Вы видите?

– Да, доктор, вижу.

– А теперь внимание…

Доктор стал накладывать изображение полупрозрачных смазанных пятен.

– Это дополнительные эхо-поля, – пояснил он. – Они используются только как вспомогательный инструмент, но я давно заметил, что они могут давать тени, определяя таким образом некоторые материалы, которые обычными методами исследования выявить не удается.

– То есть?

– Ну, например, ничего не выявлено, а дополнительное исследование дает другой результат, и можно обнаружить некоторые гелевые вкладки, которые по плотности и многим другим показателям диагностическим оборудованием не распознаются.

– И где эти гелевые вкладки?

– Предположительно гелевые, – поправил Брейна доктор.

– Хорошо, предположительно гелевые. Где они?

– Вот здесь, – сказал доктор и обвел области на руках, чуть ниже локтя, электронным маркером.

– Вот тут? – показал на своей руке Брейн.

– Именно, только прощупать вам ничего не удастся.