Легер протянул мне стержень, длиной не более десяти сантиметров.

– Разработан в качестве личного бронебойно-противотанкового оружия. Внутри «гвоздя» находится одноразовый генератор плазмы. При ударе о цель он выстреливает плазму, прожигая «гвоздю» путь дальше. А когда стержень приостанавливается, там соединяются микрочастицы материи и антиматерии. Сами понимаете, каким будет результат.

– Мощность взрыва?

– Как у фугасной ракеты «АТ-40».

– Неплохо. Тактико-технические характеристики?

– Вес снаряженного – восемьсот граммов. Эффективная дальность стрельбы – шестьдесят метров. Боекомплект – четыре патрона, могут заряжаться или кассетой, или по отдельности.

– С этим можно идти в бой, – одобрил я.

04:41:32. 11.05.3283 года. Система Теохиф, три килопарсека в западном направлении от Солнечной системы

– Командир, просыпайтесь, мы прилетели. – Я почувствовал, как кто-то потряс меня за плечо.

Я открыл глаза. Передо мной стоял Станислав Саблин, молодой лейтенант ФСБ, третий боец нашей группы.

– Понял.

Я поднялся и одернул одежду. Черные легкие брюки и рубашка, темный свитер. На ногах кроссовки, такого же цвета. Такая одежда лишь с виду казалась «гражданской». На самом деле она являлась штатной униформой разведки при выполнении задач в условиях города. Свитер, укрепленный сверхпрочным пластиком, выдерживал попадания 9-мм пуль или лазерных лучей средней мощности, не говоря уже о холодном оружии. Брюки и рубашка также обеспечивали защиту от ножей и штыков. То есть тупой удар они остановить не могли, а вот прорезать их было практически невозможно. В ремень брюк встроены спецприспособления, не обнаруживаемые стандартным детектором. Точно такая же одежда была и на Легере и Саблине. Помимо диверсионных устройств, в поясе у нас были с собой документы, разведывательный вариант «поводыря», замаскированный под обычный мобильный телефон, платежные карты халифатского банка, мини-компьютеры и электронные ПНВ с увеличением.

В главном иллюминаторе появился лайнер фобосианцев. Он был удивительно похож на наши гражданские корабли. Судя по всему, фобосианцы за последнее время далеко шагнули вперед на пути технического прогресса.

– Ну что ж, господа диверсанты, приготовьтесь, – сказал пилот.

Мы начали маневр сближения. Челнок быстро шел наперерез лайнеру. Уже секунд через десять мы синхронизировали скорость. На экране монитора перед пилотом появилась схема лайнера. Компьютер выдал запрос: «Начать стыковку в автоматическом режиме?» Пилот нажал «отказ». Я удивленно уставился ему в затылок. Летчик как будто почувствовал что-то.

– Не доверяю я этой автоматике, – весело пояснил он, повернувшись ко мне.

Пилот действительно вел корабль очень точно. Не всякий компьютер смог бы без отклонений даже на сантиметр опустить корабль с высоты в несколько сотен метров. Вскоре мы почувствовали легкий, почти невесомый удар: «Ястреб» пристыковался к корпусу лайнера. Дальше следовала обычная процедура – герметизация стыка и вырезание абордажными лазерами небольшого отверстия в корпусе. Правда, было одно исключение. Перед резкой специальная система проверила наличие людей в нужном нам отсеке. Это заняло несколько лишних секунд, но было необходимо. Еще секунд через пятнадцать компьютер выдал – «стыковка завершена, давление выровнено».

Я прошел на середину тесного модуля и открыл нижний люк. Шипения воздуха, характерного для абордажа, почти не было – автоматика гражданских судов мгновенно устраняла разность давлений. Внизу, метрах в двух под нами, был виден пол отсека. Я быстро спрыгнул вниз и приготовился использовать оборудование «бессмертных» в случае необходимости. Нам понадобилось всего несколько секунд, чтобы перебраться в лайнер. Я взглянул вверх. В проеме лаза показалось лицо второго пилота.

– Удачи вам, – сказал он.

– И вам тоже, – ответил я.

Люк закрылся. Мы отошли в сторону, чтобы не попасть под потоки искр от завариваемого отверстия. Вскоре вырез в обшивке полностью исчез. О нем теперь напоминал лишь круг небольших черных подпалин по периметру.

– Пора за работу, бойцы, – сказал я. – Мы находимся точно в нужном отсеке.

Осмотревшись, я быстро нашел, что искал. Почти все пространство было занято различными контролирующими компьютерами. Мы попали в инженерный зал лайнера. А меня интересовал блок учета пассажиров.

Достав из кармана мини-компьютер, выполненный в виде электронной записной книжки, я подключил его к терминалу. Заранее заложенная программа быстро отыскала нужные нам данные. К счастью, в лайнере было немало свободных мест, и компьютеру не составило труда вписать в списки пассажиров три фамилии.

Надо сказать, что я был доволен нашими псевдонимами. Я по документам значился Антоном Волковым, Легер – Виктором Серьезным, Саблин – Юрием Вартенко. Отчества нам оставили собственные.

– Ну, товарищ Серьезный, – улыбнулся я, – теперь вы полноправный пассажир этого…

– Сзади! – вдруг вскрикнул Легер, и я увидел испуг в его глазах.

Еще только поворачиваясь, я сформировал на ладони поле высокого давления. Увидев цель – только что вошедшего человека в форме техперсонала, – я направил на него поле. Оно было несильным, но его хватило, чтобы человек оцепенел.

Я подлетел к нему и, сделав захват, убрал поле. Через несколько секунд затянул его за ряды компьютеров.

– Ты кто? – прошипел Легер.

– Техн… техник третье… е… го раз… ряда, – заикаясь от страха, ответил тот.

Я посмотрел на полковника.

– Дурацкий вопрос, согласен, – смутился Легер. – Зачем ты здесь?

– Старший смены… послал. Стуки какие… т… то были.

– Как скоро тебя хватятся?

– Старший послал срочно. Минут через десять.

– Мать вашу! – в отчаянии выругался Саблин.

Убить парня? Через десять минут сюда войдут и очень удивятся, никого не обнаружив. Оставить жить и приказать молчать? Бред, как только мы скроемся у него из виду, он сразу побежит к капитану.

– На входе в отсек кто-нибудь есть?

– Нет.

Я вопросительно поднял глаза на Легера. Он коротко кивнул. Мой взгляд упал на Саблина. Та же реакция. Резким движением я сломал парню шею. Он обмяк в моих руках.

– Не успели высадиться, неприятности уже тут как тут, – пробормотал Саблин.

– А что делать? Мы здесь не в оркестре, а план операции – не партитура. – Легер пересказал мою любимую поговорку насчет крушения планов в первом же столкновении, но своими словами.

– Все, ребята, расходимся, – сказал я. – Места свои помните?

– Да.

– Отлично, удачи вам. До высадки друг с другом не контактировать. Сигнал провала обычный, по «поводырю». По нему же договоримся после высадки о встрече.