– Не надоело? – тихо, но как-то убедительно и спокойно произнес Суворов. – Они ведь тоже не дураки, те, кто идет в армию. Понимают, что будут и потери, и все остальное. Вот пусть и узнают об этом не тогда, когда их друзья уже станут гибнуть под пулями, а заранее. От людей, которые прошли через это. И прошли не раз.

Я глубоко вздохнул. Ладно, попробуем. Я не учитель, это понятно, но испытать себя никогда не мешает.

– Ну, хорошо. Согласен. Но ты говорил «пять дней». А что я должен делать все это время?

– Ты, как всегда, не терпишь ожидания, – улыбнулся Суворов. – Хотел бы побывать в столице фобосианцев?

– По путевке или с боем? – с улыбкой спросил я.

– По боевой путевке.

– Диверсионная вылазка?

– Точно. И диверсионная – это мягко сказано. Ну, ладно. Предыстория такова. Федерация всегда гордилась своими спецсилами. Сам знаешь, мы подчас выигрывали с их помощью еще не начавшиеся войны. Естественно, что и в этой войне мы применили спецназ. После обнаружения планет фобосианцев и, в частности, их столицы туда были посланы восемнадцать спецгрупп для различных диверсионных и разведывательных операций. Ни одна не вернулась.

Наступила пауза. Я обдумывал услышанное. Разгром восемнадцати групп специального назначения за три месяца!

– Как такое могло произойти?

– Не знаю. И никто не знает. Ясно одно – у фобосианцев развитая разведсеть. Из этих групп девять принадлежали армейскому спецназу ГРУ, семь – ФСБ. В конце мы даже послали две группы милицейского спецназа. Все они были уничтожены почти сразу после высадки, а некоторые еще на подлете. То есть, как минимум, в ГРУ, ФСБ и МВД у фобосианцев есть агенты. Но и мы не сидели сложа руки. Мы внедряли одиночных агентов. Это тоже было нелегко. Но нам удалось закрепить восемьдесят три человека прямо в Армали, так называется главная планета Халифата и столица на ней. Но это не компенсирует потери почти полутора сотен бойцов спецназа. Поэтому мы задумали операцию «Ураган». Это своего рода реванш за поражения. Понимаешь?

– Конечно. Буду рад участвовать в ней. Покажем им, что значит русский спецназ.

02:38:50

– Догадываешься, что это такое?

Мы вошли в подземный ангар небольшой подмосковной базы, не имевшей даже названия. Только номер – 331. Как объяснил мне Суворов, она была создана лет двадцать назад под один спецпроект. И до сих пор оставалась одним из самых секретных объектов на территории Земли.

Посреди ангара стоял небольшой, размерами меньше посадочного модуля, корабль. Я обошел его вокруг, пытаясь определить, чем он заслужил такую секретность. Но не было даже намека на различия с обычными кораблями. Только не совсем выгодная, для такого маленького судна, форма. Я посмотрел на Суворова, но он лишь загадочно улыбнулся. Кроме нас. в ангаре находились только двое гвардейцев, видимо, тоже в первый раз видевших этот корабль.

– Нет, не догадываюсь, – покачал головой я.

– Ладно, больше не томлю. Это последняя разработка специального отдела конструкторского бюро Осинова. Челнок «Ястреб-1» с двойными гиперпространственными двигателями…

– Двойное гиперпространство? Но ведь после того, как в бюро Осинова внедрился агент броффов и выкрал первые разработки этого двигателя, было заявлено, что идея признана неосуществимой.

– Естественно, что мы так поступили! Агент-то успел передать данные. Но броффы ими не особо заинтересовались. Особенно после нашего заявления. А если бы мы продолжили разработки, то они наверняка бы стали проводить исследования в том же направлении, основываясь на наших материалах.

– Короче, обычная военная хитрость.

– Да. Исследования были продолжены. И перед самой войной нам удалось построить три опытных образца, а потом в ходе войны еще двенадцать серийных. Мы предполагаем, что у противника нет ничего подобного. Технология слишком уж сложна.

– Понимаю.

– Отлично. А теперь пошли, познакомлю тебя с теми, кто также участвует в операции. Да и ознакомиться с общим планом тебе не помешает.

– Желательно, – улыбнулся я.

Поднявшись на лифте на уровень выше, мы прошли к одной из комнат. Она раскрылась перед Суворовым, и он шагнул вперед. Я пошел за ним, а гвардейцы остались снаружи.

В полутемной комнате, освещаемой только настольной лампой, сидел дежурный с нашивками полковника и эмблемой спецвойск – перекрещенными ножом и пистолетом с глушителем. Он почти спал, уронив голову на грудь, но, как только мы вошли, мгновенно вскочил и встал по стойке «смирно».

– Здравия желаю, товарищ Президент! – отрапортовал он. И вдруг заметил меня. – Товарищ маршал?..

– Да, это он, – спокойно подтвердил Суворов. – Маршал Шолохов не погиб, как мы раньше думали.

– Ну, теперь мы зададим жару фобосианцам! Правда, товарищ маршал? – полковник расплылся в улыбке.

– Соблюдайте субординацию! – без упрека напомнил Президент.

– Извините, товарищ маршал! Виноват! – полковник приложил руку к виску и только сейчас понял, что его фуражка лежит на столе. Он густо покраснел.

– Ладно, товарищ полковник. Мы пришли не для того, чтобы проверять вашу дисциплину, – успокоил его Суворов. – Пришло время для операции «Ураган». Садитесь и изложите товарищу маршалу детали операции.

– Так точно, – полковник сел за стол и потянулся, чтобы включить верхний свет, но я его остановил:

– Не надо. Что-то яркий свет стал меня раздражать. – Я тоже сел.

– Как хотите, – пожал плечами полковник. – Мы должны дать фобосианцам достойный ответ. Операция «Ураган» разработана нами именно с такой целью.

– Не скромничайте, полковник, – сказал Суворов. – Она была разработана лично вами.

– Ну хорошо, – казалось, слова Президента придали полковнику смелости. – Первое. Бойцы. Количество боевой группы – пять человек. Это исходя из размеров челнока. Двое из них – экипаж «Ястреба». Остальные – ударный отряд. Далее, состав отряда. «Бессмертный», он же командир отряда, агент ФСБ, прошедший подготовку в Академии и владеющий боевыми программами. Боец, владеющий арагоссианскими навыками лечения…

– Извините, что перебиваю, полковник, – сказал я. – С первыми двумя понятно. Но насчет третьего у меня сомнения. Этими навыками обладают только арагоссианцы или те, у кого хотя бы один из родителей был арагоссианцем.

– Не беспокойтесь, товарищ маршал, – улыбнулся полковник. – Моя мать была арагоссианкой.

– Так вы владеете этим искусством? – изумленно спросил я.

– Не так хорошо, как коренные арагоссианцы, но раны средней сложности залечить могу.

– Ясно, полковник. Кстати, как ваше имя?

– Александр Легер.

– Полковник, а Шаграта Легер… – начал было я, но он с легкой улыбкой остановил меня: