Мисс Керли встала, протянула руку.

– Не забудьте, если решите осмотреть контору, скажите мне, – напомнила старушка.

Кэмпион проводил ее до дверей. У лестницы гостья вновь помедлила.

– Вы хороший мальчик, вы нам поможете, – неожиданно произнесла мисс Керли и похлопала его по руке.

Альберт вернулся к Ричи – тот подсел к огню и пожирал его взглядом, точно огромный добродушный паук, мечтающий о тепле.

– Кузен Александр, – не поворачивая головы, бросил он. – Красноречив. Впечатляет.

Кэмпион ненадолго переключился с насущной проблемы на Александра Барнабаса, королевского адвоката. Уже около месяца сей великий муж вел себя относительно тихо. Последний раз его имя всплывало в прессе еще летом, во время суда над Шэдоусом. Учитывая сложившиеся обстоятельства, жаль, конечно, что Альберт никогда не видел барристера вживую, хотя фотографии его величественной головы знал довольно хорошо, а одно упоминание имени Александра Барнабаса вызывало в памяти впечатляющие перекрестные допросы и блистательные выступления.

Прошлое сэра Александра было бурным. Единственный сын Джейкоба Барнабаса книгоизданию предпочел право – с полного согласия и одобрения отца – и в качестве младшего юриста успел сделать себе имя еще в те дни, когда судебные процессы отличались театральной помпезностью и витиеватым стилем. Сэр Александр получил шелковую мантию королевского адвоката и был весьма востребован – пока злополучная размолвка с судьей по Либорнскому делу не нанесла его репутации непоправимый вред.

Однако триумфальное выступление в Далласском суде возвратило опальному законнику расположение не только публики, но и юридического сообщества. Теперь Александра Барнабаса считали выдающимся адвокатом защиты в уголовных процессах; ему часто поручали дела те солиситоры, чьих клиентов поддерживала пресса.

Внимание Кэмпиона привлекла реплика Ричи.

– Думал тут. Должен упомянуть.

Он с тревогой смотрел на Альберта.

– Шланг, автомобильный выхлоп, запертая комната – неоригинально, – наконец выпалил гость. – Все в книге.

– В книге? – переспросил слегка озадаченный мистер Кэмпион.

Ответом послужил энергичный кивок.

– Книга «Смерть в субботу». Там почти все это есть. Сам читал. В суде вспомнил.

– Кто издатель?

Лицо Ричи вытянулось.

– Мы. Месяцев десять-двенадцать назад она вышла. Раскупали не очень.

– Кто, кроме вас, читал книгу? В конторе. – Мистер Кэмпион встревоженно посмотрел на гостя.

– Да кто угодно. Занимался отдел Майка. – Ричи пожал костлявыми плечами.

– Хотите сказать, меньше года назад Майк выпустил книгу, где описан тот самый способ, каким убили Пола?! – потрясенно воскликнул Кэмпион.

Ричи стал еще несчастней, чем всегда.

– Может, пятнадцать месяцев, – уточнил он.

Мистер Кэмпион провел рукой по гладко зачесанным светлым волосам, присвистнул.

Ричи неуклюже навалился на ручку кресла.

– Кто-то это сделал, – наконец выдал он. – Есть доказательства.

– А каково ваше личное мнение? – неожиданно спросил Кэмпион. – Вы были гораздо ближе к этой истории, чем я. Кто убил?

Ричи помотал тяжелой головой.

– Кто угодно, – пробормотал он, вздохнул, развел руками. – Никто.

Мистер Кэмпион последовал за своими мыслями.

– Мисс Нетли… Расскажите-ка о ней.

Ричи поморщился, что означало неодобрение.

– Манерная девица. Глупая. Себе на уме. Немножко сноб. Дурацкие наряды.

– Все?

Ричи задумался.

– Мало знаю. Видел редко. Любит балет. Имеет почтово-сберегательную книжку. Хитрая, – с торжеством добавил он. – Точно, хитрая. Мне не нравится.

Гость сконфуженно заторопился уходить, по-видимому считая себя совершенно бесполезным помощником. Настойчиво тряся Кэмпиону руку и умоляюще глядя ему в глаза, он произнес длинную и для Ричи вполне связную речь.

– Сделайте что можете, Кэмпион. Майк хороший парень, порядочный парень. И мухи не обидит. Добрый малый, добрый. Славный, со мной дружелюбен. Вряд ли от этого выиграл бы. Если мы не найдем, кто убил хвастливого осла Пола, Майка повесят – убьют его. Не допустите, дружок.

После ухода Ричи мистер Кэмпион сел за стол и начал бездумно водить ручкой по промокательной бумаге. У него не было никаких иллюзий по поводу стоящей перед ним задачи. События развивались стремительней, чем он предполагал.

Неожиданно Альберт поймал за хвост смутную мысль, которая уже какое-то время раздражающе бродила на задворках сознания. Он схватил телефонный справочник и дозвонился в Хаммерсмит до мисс Керли, едва та вошла домой.

Вопрос ее удивил.

– Мистер Том Барнабас? – повторила она. – Который… который исчез?

– Тот самый, – нетерпеливо подтвердил Кэмпион. – Что он был за человек? Какой?

Мисс Керли мысленно перелетела на двадцать лет назад.

– Приятный человек, – помолчав, сообщила она. – Внешне интересный, немного скрытный. И очень странный. А что?

– Странный? – выхватил слово Кэмпион. – В каком смысле?

Мисс Керли рассмеялась, но ответ прозвучал жутковато.

– Он умел подниматься по лестнице на руках.

Было сыро и очень холодно, под ногами хлюпала грязь, а над головой нависали темно-серые тучи. Мистер Кэмпион задумчиво шел по проулку Немеша в Стритэме и пытался представить себе окрестности майским утром двадцатилетней давности.

К счастью, следы недавних строительных работ здесь отсутствовали, и, хотя Кэмпион подозревал, что здания немного обветшали, на конструктивные изменения ничто не указывало. Проулок выглядел довольно уныло; дома с плоским фасадом были расположены полукругом, полоса мокрого асфальта отделяла их от зарослей.

Вот и дом, из которого восьмого мая тысяча девятьсот одиннадцатого года вышел Том Барнабас. Мистер Кэмпион застыл под дождем, разглядывая выцветший тюль на окнах. Неопрятная черная табличка над неожиданно симпатичной дверью сообщала, что здесь расположены меблированные комнаты.

Мистер Кэмпион прошел дальше, свернул за угол и, к своему облегчению, увидел безлюдную дорогу, которая в точности совпадала с описанием, данным мисс Керли. Вдоль той обочины, что была ближе к проулку, шла глухая стена не меньше шести футов в высоту; по другой стороне до самых трамваев на главной улице тянулся ряд небольших коттеджей, от дороги их закрывали густые сады.

Кэмпион замер, позволил своему воображению мысленно воссоздать известные ему факты.

Утро, в районе девяти часов. Мистер Барнабас выходит из дома, идет по проулку, сворачивает за угол и по дороге к табачной лавке в конце улицы, где обычно покупает «Таймс» и «Стандарт», исчезает: то ли неудачно перешагивает в неизвестное измерение, то ли становится жертвой самовозгорания, то ли в результате еще какого-то несчастья распадается на атомы.