Табачная лавка до сих пор была на месте. Дальний конец стены, несмотря на дождь, украшал стеллаж с газетами. Мистер Кэмпион брел вперед, временами застывал и, не обращая внимания на плохую погоду, обдумывал те немногие факты, которые этим утром смог по крупицам выудить из старых газет.

На восьмое мая тысяча девятьсот одиннадцатого года предсказывали ясную погоду, тепло и легкий туман. Днем раньше во время воздушных гонок Париж – Мадрид произошла катастрофа: в Исси разбился месье Трейн, сам он погиб, а премьер Франции месье Монис, приехавший посмотреть старт гонок, был серьезно ранен. Двор только-только снял траур по Эдуарду VII, на следующий день ждали открытия имперской конференции, а Фриман-младший пропустил двадцать одну подачу Хоббса в присутствии их королевских высочеств принца Уэльского и принца Георга.

От фактов этих толку было мало. Мир, собственно, всегда так жил. Но человеку легче поверить в чудо, произошедшее не вчера, а двадцать лет назад, а потому в душе мистера Кэмпиона ожили подозрения.

Он посмотрел на стену. Понять, что за ней, не представлялось возможным. Она с равным успехом могла скрывать бассейн, сад или волшебную страну.

Мистер Кэмпион зашел в табачную лавку и тут же воспрянул духом. В спертой комнатке, где узкий дверной проем стал почти непроходимым благодаря старым стеллажам с яркой периодикой, где витал резкий запах газетной краски, где возвышались две стойки – одна была завалена газетами и журналами, другую украшали всевозможные табачные изделия, выставленные вокруг гигантских сверкающих весов, – в этой комнатке явно ничего не меняли уже лет сорок-пятьдесят.

Альберт нерешительно замер на свободном квадратном футе площади, но вскоре обнаружил, что не один в этом храме табака и легкого чтива.

Над газетными стеллажами был натянут своего рода навес из периодики, вставленной в проволочные рамки. В узком пространстве между этим сооружением и прилавком, из-под густых седеющих волос и бакенбард на мистера Кэмпиона блеснуло два ярких глаза.

– Газету или пачку ароматных сигарет, сэр? – полюбопытствовал голос, одновременно дружелюбный и слегка задиристый.

Мистер Кэмпион купил то и другое и имел удовольствие лицезреть остальные части тела продавца, когда тот перебежал из своего убежища на табачную половину лавки. Он оказался миниатюрным, крепко сбитым, шустрым человечком; на крошечных ступнях сидели поношенные домашние туфли из овчины, хлопавшие при каждом шаге.

– Не видел вас тут раньше, сэр, – заметил продавец. – Переехали к нам?

– Еще нет, – осторожно ответил мистер Кэмпион.

– Не в обиду будет сказано, надеюсь, – на одном дыхании выпалил старичок извиняющимся тоном. – Я просто видел, как вы бродите туда-сюда по улице, и мне пришло в голову, что вам нужны комнаты. Здесь сейчас не так, как раньше, однако я могу свести вас с несколькими уважаемыми женщинами, которые хорошо о вас позаботятся. Вы, наверное, предпочтете вдову? – закончил он, глядя на Кэмпиона с пытливым, хоть и равнодушным, интересом воробья.

– Разве что в будущем, – заверил мистер Кэмпион, обладающий педантичным умом. – Собственно говоря, меня привела сюда сентиментальность. На этой улице исчез мой друг. Или вроде бы исчез.

На маленьком личике немедленно возник огромный интерес.

– Вы наверняка говорите о моем феномене. Я зову его своим, хотя на самом деле это не так. Я просто тут был. Вот уж забавное происшествие, если можно так выразиться.

– Вы о нем помните?

– Помню? Разве не я стоял в этой лавке? – Вопрос задел старичка. – Разве не я давал интервью газетам?.. Точнее, дал бы, да мне не поверили. Дело замяли. Вы в курсе? Я думаю, сэр, ничего важнее в моей жизни не случалось. – Он с необычайной торжественностью посмотрел на мистера Кэмпиона. – Удача есть удача. – Хозяин лавки развел руками и обреченно ссутулился. – А я ее упустил.

– Обидно, – сочувственно пробормотал мистер Кэмпион.

– Именно. – Его собеседник зашел за газетную стойку, поставил на нее локти, глубоко вздохнул. – Я об этом помалкивал. Меня, кстати, зовут Хиглтон.

– Рад знакомству, – любезно вставил Кэмпион.

– Это я рад, сэр, – в том же духе ответил мистер Хиглтон и приступил к рассказу. – Дело было в понедельник… нет, во вторник утром. Или, может, в четверг… Точно не помню, но вижу все ясно, как днем. Я тогда помалкивал, поскольку… Ну, вы же знаете людей. Если начинаешь замечать то, что другие считают невозможным, тебя тут же объявят странным.

– С причудами, – поддакнул мистер Кэмпион.

– Именно. Помню утро той среды, словно все произошло вчера. Только тогда стоял май, а не февраль, как нынче. Прекрасное ясное утро, ярко светит солнце, на летнее время еще не переходили, никаких заморочек – просто солнечный летний денек. Летом тут чудесно, хоть сейчас и трудно в это поверить. Когда вон те деревья покрыты листвой, они скрывают дома. А тогда деревьев было больше. Часть спилили – порой дети попадали под машину. Они играют в саду, за листвой дороги не видно, выбежал – тут вам и беда, как говорится.

– Так вот почему жители коттеджей не заметили мистера Барнабаса! – предположил мистер Кэмпион. – Из-за деревьев.

– Барнабас! – обрадованно воскликнул мистер Хиглтон. – Вот же! Я вдруг позабыл имя, хотя оно всегда вертелось у меня на языке. Прямо извелся весь. О, я знал мистера Барнабаса так же хорошо, как знаю… чуть не сказал «вас». Он каждый день заходил ко мне за газетами. Понятия не имею, где работал – что-то в Сити, – но когда шел на службу, выглядел так, словно идет на… – Мистер Хиглтон умолк, подыскивая сравнение.

– Бал? – глупо предположил мистер Кэмпион.

– Ну, не совсем на бал, – укоризненно взглянул на него новый знакомец. – Скорее на свадьбу. В те дни джентльмены из Сити одевались с куда большим вкусом, чем нынче. Вы, наверное, не очень помните, но это так. В моде были цилиндры, фраки, элегантные брюки. А в довершение образа – прекрасные желтые перчатки.

– Мистер Барнабас в момент исчезновения был одет именно так?

– Да. Что верно, то верно, одевался он очень хорошо. Так и вижу его – внутренним взором, само собой: цилиндр без единой пылиночки, трость с золотым набалдашником, короткие гетры. Да, высокий был, красивый и разговаривал очень любезно.

– Как же все произошло? – невольно поторопил мистер Кэмпион.

– В мгновение ока. Вот так! – заявил мистер Хиглтон, щелкнув пальцами.

Сделав заявление, старичок умолк и воззрился на слушателя круглыми глазами, словно приглашая разделить с ним изумление.

Мистер Кэмпион, которому хозяин лавки понравился с самого начала, ощутил к нему несомненное расположение.

– Я вам покажу, как все произошло. – Мистер Хиглтон выбежал из-за стойки, замер в дверях. – Вот он я, видите? – бросил он через плечо. – Стою на углу улицы. Сейчас девять утра, но я не особо занят. Просто стою тут, дышу свежим воздухом.