гордость. «Как победить? — ответил подвижник. — Для этого необходимы борьба и самопонуждение к смирению. Это не вдруг приходит, а со временем. Это то же, что пролить кровь. Проси Бога. Постепенно будешь осваиваться со смирением, а после оно и в навык обратится»375.

Уходили из жизни духовные соратники отца Исаакия: умер отец Флавиан… В начале 1894 года скончался отец Анатолий. А в июне этого года началась предсмертная болезнь самого отца Исаакия, он начал угасать, слабеть, готовиться к исходу. «Во все время болезни, — писал отец Агапит, — он неопустительно слушал чтение келейного правила, а за две недели до блаженной своей кончины ежедневно причащался Святых Христовых Таин. К медицинским средствам он не прибегал, хотя в начале болезни по настоянию братии и пригласил однажды врача из Козельска. Утешение его составляли молитва и святые иконы, которые по временам приносились к нему из Козельска и из своей обители. Он был покоен духом, впрочем, готовился к исходу из сей жизни не без страха, который был постоянным спутником его жизни. “Страшно умирать. Как явлюсь пред лицом Божиим и на Страшный суд Его; а сего не минуешь”, — говаривал он всегда»376.

В последние дни ему стало душно в келии, и по его просьбе ему устроили ложе под деревом во дворике настоятельского корпуса. Здесь братия подходила к нему для прощания. На вопрос: «Как жить после вас?» — он ответил: «Живите по совести и просите помощи у Царицы Небесной, и все будет хорошо». 20 августа ему стало совсем плохо. Его перенесли в настоятельские покои. Еще два дня, борясь с нарастающей слабостью, творил он по четкам Иисусову молитву. 22 августа он мирно почил. К заупокойному всенощному бдению 23 августа в Оптину пустынь прибыл Калужский преосвященный Александр. Храм был полон народа.

В девятый день по кончине архимандрита Исаакия (29 августа) прибывший в Оптину по этому случаю из Духовной Академии Троице-Сергиевой Лавры иеромонах Трифон (Туркестанов, бывший с 1884 по 1888 год послушником в Оптиной, впоследствии епископ и митрополит) сказал слово, в котором выразил очень теплое отношение к своему бывшему наставнику. «Не предвосхищать суд Божий желаем мы, восхваляя праведника, — сказал он, — но имеем в виду ту пользу и назидание, какие могут получить живые из рассказа об истинно христианской жизни. Как путнику, бредущему по жаркой песчаной пустыне, нужен по временам глоток воды для освежения его сил, так необходимо и нам, странникам и пришельцам на земле, для ободрения и освежения душевных сил воспоминание о мужах, подобострастных нам и шедших одним с нами путем и однако силою веры и неустанными подвигами дошедших благополучно до вожделенного града Царя Небесного. <…> Да, он любил Бога, ибо всю жизнь нелицемерно служил Ему! Да, он любил службу Божию, ибо за день до кончины коснеющим уже языком благословлял Господа, призывая чтеца к начатию утреннего богослужения… Много нужно духовной мудрости, много нужно твердости, чтобы управлять монастырем в теперешнее время! <…> Хотя и со слезами, но, покорясь воле Божией, подъял труд сей в Бозе почивший отец Исаакий. <…> И теперь, более чем через тридцать лет, совершив свое земное течение и оглянувшись назад, ты поистине мог бы сказать, возлюбленный авва, что не расточил напрасно врученных тебе талантов, а приумножил…Учил ты великим началам, на которых зиждется духовная жизнь обители Оптинской: глубокому, всецелому повиновению старцу и твердому, неустанному подвижничеству. И вот настоятель одной из славных обителей русских, всеми глубокоуважаемый, как дитя, покорно склоняется пред волей старца, с самого поступления своего сюда в обитель послушником и до последнего вздоха ничего не делает без его совета и благословения. <…> Смиряясь пред старцем, покойный отец архимандрит и в личной своей жизни — в пище, и в одежде, и в убранстве келии — наблюдал полную простоту древних подвижников. В церкви к утрени и ко всем службам он всегда являлся первым и исходил последним, и это не только тогда, когда он был крепок и здоров, а и болен и слаб, когда ноги его покрылись ранами, когда от слабости он уже и стоять почти не мог — никакого послабления плоти! <…> И теперь, уповаем, возлетел он в светлые небесные обители, оставив нам в наследие те начала, какими достигается чистота сердца и зрение Бога — отсечение своей воли и умерщвление страстей подвигами. И пока они будут тверды среди иноков, будет тверда и Оптина пустынь»377.

Слушал эту теплую речь и седовласый рясофорный инок Павел, духовное чадо покойного старца-скитоначальника Анатолия, а теперь — отца Иосифа. Перед кончиной батюшка Анатолий сказал одной шамординской монахине, ухаживавшей за ним вместе с несколькими другими сестрами: «Знаешь, мать, какой человек у нас в скиту? Вот с ним бы я мог быть вполне единомысленным». Он имел в виду инока Павла, который, придя в скит сорока шести лет в 1891 году, не стал терять времени, а сразу вступил на подвижническую стезю. Редко кому удается не поскользнуться на этом пути.

Отец Павел имел хорошее образование, полученное в военной гимназии и потом в училище, а кроме того, и путем постоянного самообразования. Служа в Оренбурге и Казани, повышаясь в чинах (в Оптину он явился в чине полковника, будучи уже представленным к генеральскому чину), отец Павел жил одиноко и замкнуто, посещая храмы и монастыри, имея общение с монахами, читая не только художественные произведения (он любил русскую классику и сам писал и помещал в журналах стихи), но и книги святых православных отцов.

На полках его домашней библиотеки были творения святителя Игнатия, аввы Дорофея, святого Иоанна Лествичника, епископа Феофана, затворника Вышенского. Книги святителя Феофана («Путь ко спасению», «Что есть духовная жизнь», а особенно составленное им пятитомное «Добротолюбие») отец Павел перечитывал не раз и как-то особенно близко принимал к сердцу его слово… И вдруг, уже тогда, когда находился на смертном одре отец Анатолий, пришла весть о кончине владыки Феофана. Оба они, и отец Анатолий, больной, сам умирающий, и чадо его духовное, сильно поскорбели об этой утрате, весьма чувствительной для иночествующих. А отец Павел написал стихотворение, можно сказать, небольшую поэму в четырех частях, посвященную почившему. Это стихотворение было напечатано в журнале «Душеполезное чтение» (№ 11 за 1894 год) за подписью «Странник» — такой псевдоним избрал себе отец Варсонофий. 25 января скончался отец Анатолий. Из-под пера отца Павла вылились новые скорбные стихотворные строки:

Он как ангел небесный служил,

Полный веры, пред Господом Сил,

Как светильник сияя средь нас!..

А потом новая