хвостом на голове. Одеждой и речью своей существа эти ничем не отличались от людей Поднебесной страны, манеры их и внешность были полны изящества и благородства.

В самом городе, несмотря на огромную ширину улиц, достигающих нескольких десятков чжан, было трудно пробираться сквозь толпу торговцев, покупателей и многочисленных прохожих. Тан Ао и До Цзю гун протискивались сквозь толпу. Вдруг рядом с ними раздался громкий окрик, и люди расступились.

Посреди опустевшей улицы появилась какая-то процессия. Всем бросился в глаза человек с огромным желтым зонтом, на котором была надпись: «Царство Благородных». Под сенью зонта верхом на полосатом тигре ехал правитель этой страны. Крупные уши и продолговатое лицо подчеркивали спокойствие и величие его благородного облика. Весь в красном, с украшенной золотом шапкой, с мечом на поясе, он ехал в сопровождении многолюдной свиты.

За первым зонтом появился второй, с надписью: «Царство Женщин». Под этим зонтом верхом на носороге восседал правитель, облаченный в пестрый халат, в шапке с длинными перьями. Яркие губы, тонкие брови и ясные глаза выделялись на его нежном белом лице. Свита толпой сопровождала и этого правителя.

– Интересно, зачем эти оба государя вдруг вместе прибыли сюда? – спросил Тан Ао, обращаясь к До Цзю гуну. – Может быть, они являются подданными страны Сюаньюань и приехали сюда с поклоном?

– Нет, – ответил тот. – Каждый из них владеет своей страной и никогда не находился в подчинении у других. Вероятно, их приезд следует объяснить дружественными отношениями, существующими между этими государствами.

Но Тан Ао отрицательно качнул головой.

– Мне кажется, – сказал он, – что первая страна, которая попалась нам на нашем пути, это было царство Благородных, затем страна Великих, затем страна Благонравных мужей и, наконец, царство Женщин. Мы побывали в тридцати странах, и нам потребовалось девять месяцев, чтобы добраться сюда. Значит, правителю страны Благородных нужно не менее полугода на дорогу сюда и обратно. Вряд ли он стал бы ездить в такую даль ради того лишь, чтобы изъявить дружеские чувства.

– Мы ведь с нашими товарами посещаем все торговые города и мало заботимся при этом о расстоянии, – ответил До Цзю гун. – А им долго ли напрямик добраться из одной страны в другую? Помните, – продолжал До Цзю гун, – когда мы были в царстве Благородных у братьев У, кто-то из прислуги говорил, что их государь намерен посетить страну Сюаньюань. А в царстве Женщин Жо-хуа в разговоре с Линь Чжи-яном упомянула о том, что владыка их страны собирается ехать в страну Сюаньюань. Следовательно, оба правителя отправились сюда позже нас, а прибыли раньше. Так что я прав – не так уж далеко им добираться. Ну, а с какой целью они прибыли сюда, это я постараюсь разузнать.

Через некоторое время До Цзю гун возвратился и радостно сообщил:

– Мы прибыли сюда очень кстати. Оказывается, правитель этой страны является потомком императора Хуан-ди и отличается мудростью и добродетелью. Со всеми соседними странами у него дружественные отношения, он с готовностью откликается на всякую просьбу о помощи и охотно выступает как примиритель, когда между той или иной страной возникают споры. Благодаря его усилиям предотвращено немало войн и сохранено много жизней. В этом году ему как раз исполняется тысячу лет. В честь этого события все его подданные направляют во дворец лучших певцов и артистов, а из соседних стран прибывают послы с поздравлениями и подарками. Завтра день его рождения, и сегодня уже началось пиршество во дворце Долголетия. Вокруг здания самого дворца уже установлены десятки помостов для представлений, и народ может свободно наслаждаться зрелищами. Все это, поистине, напоминает выражение: «С народом ликую в радости общей, к благоденствию вместе с народом иду». Никогда еще таких празднеств не видел, – сказал под конец Цзю гун. – Давайте пойдем туда вместе со всеми!

Тан Ао, очень обрадованный, уже на ходу спросил:

– Но скажите, уважаемый Цзю гун, чем же объяснить такое долголетие князя? Тысяча лет!

– Мне помнится, в древности говорили: «В стране Сюаньюань смерть в восемьсот лет считается преждевременной». Так что тысячелетний возраст, я думаю, здесь не считается долголетием.

– Выходит, – сказал Тан Ао, – что местные жители хоть и не являются небесными великими богами, но вполне могут быть отнесены к богам земным. Помню, я где-то читал, что когда император Хуан-ди сел на дракона, чтобы вознестись на небо, то некоторые придворные в отчаянии повисли на усах дракона, иные же вцепились в лук императора и неистово вопили. Но ведь это смешно – если уж они решили последовать за императором, то чего же вопить и орать, и потом, какой толк им следовать за императором Хуан-ди на небо, если они не отказались от своих земных желаний. А уж если решение их твердо и сердце их мертво, как пепел, к соблазнам жизни, то им будут доступны все края – небесные и земные, и, право, незачем держаться за драконовы усы.

– А скажите, друг мой, у вас у самого сердце уже мертво, как пепел? – поинтересовался До Цзю гун.

– Да, и не только теперь, а уже давно.

– Ну, вы опять за свои чудачества! – рассмеялся До Цзю гун.

За разговором они незаметно подошли к высокой арке [335], которая, казалось, тянулась к самим облакам. Арка отливала золотом и светлой голубизной яшмы и сверкала лучами утренней зари. На арке красовались золотые иероглифы: «Благородство – основа, справедливость – пример». Пройдя арку и стоявшие неподалеку от нее золотые ворота, Тан Ао и До Цзю гун увидели дворец Долголетия. Это было высокое строение, в десять с чем-то чжан, необычайно просторное и со всех сторон окруженное башнями, террасами, беседками и павильонами. С театральных помостов для зрелищ доносилась музыка, но Тан Ао, жаждавшему взглянуть на владыку страны, было не до театральных зрелищ, и он направился прямо во дворец.

Оказалось, что во дворце тоже шло представление, и людей там было словно воды в море или камней в горах. Тан Ао и До Цзю гун пробрались сквозь толпу зрителей в глубь зала и на почетном месте увидели самого государя. Он был одет во все желтое, а на голове у него красовалась раззолоченная шапка со свернутым змеиным хвостом. Рядом с ним восседали правители других стран. Каждый из них отличался какой-нибудь особенностью в телосложении или наружности. Из знакомых уже Тан Ао там были правитель царства Благородных, владыка страны Великих, государь страны Сметливых, правитель царства Женщин; остальных же он видел впервые.

– Посмотрите, – прошептал Тан Ао, – тот, со змеиным хвостом на шапке, по-видимому, и есть сам государь