— Я всегда ношу его при себе. Напоминание о том, с какой свиньей я столкнулся.

Это был прозрачный пакетик. Внутри лежал шприц. Кончик был закрыт капсулой, а поршень торчал наружу, давая место бело-серому содержимому внутри.

— Он лежал на моей больничной койке однажды, когда я вернулся с рентгена. Шприц Иуды. Получаешь его, если слишком много болтаешь.

Фредрик лишь вздохнул.

— Знаешь, что лежало под ним? Фотография, где мы все вместе — Рита, Сири и я. Они угрожают не только мне, Фредрик. Я дам свидетельские показания. Я умру за свои решения.

— Хорошо. Главное, чтобы не от героинового передоза. — Фредрик убрал пакетик со шприцем в карман.

Приятно было выйти на воздух. Приятно наполнить легкие дыханием зимы. Фредрик кивнул Рогеру и сопровождающей, и Рогер сел в машину.

— Я твой должник, — сказал Фредрик женщине. Она улыбнулась.

— Да забей. Но ты должен мне пакетик с нижним бельем.

— Видимо, придется признать его пропавшим без вести.

— Правда? Может, мне зайти к тебе и забыть там новое?

Фредрик покашлял.

— Извини. Те времена прошли.

Стине равнодушно пожала плечами.

— Рада была помочь, — сказала она и села в машину.

Снег захрустел под колесами «Сигнета», когда Фредрик свернул к набережной острова Шурсёя.

Рикард Рейсс видел, как лабораторное оборудование загружали в контейнеры. Значит, где-то они должны находиться. И Фредрик стал искать. На грузовых терминалах, на парковках для трейлеров и здесь, около крупнейшего в стране портового терминала. На бетонной пристани стояло около полумиллиона металлических коробок, так что контейнеров он нашел достаточно. Теперь нужно определить те, что выделяются. Охранники, заборы и колючая проволока. Камеры наблюдения. Ничем не примечательные черные контейнеры.

Фредрик показал удостоверение, его пропустили через забор, и полицейский побрел вдоль пристани. С фьорда дул холодный ветер, а полуденное солнце слепило глаза. Так и Франке позволил себя ослепить. У Фредрика из головы не выходил их разговор. Франке не помнит, как на него напали в тюрьме, и не знает, кто послал к нему Рикарда Рейсса. И все равно его жизни угрожала опасность. Что же такого секретного знал Франке? Ответ лежит где-то на поверхности. В том, что Франке уже рассказал ему. Но черт, что же это такое?

Час спустя Фредрик, сдавшийся и раздраженный, припарковался в нескольких кварталах к северу от центра. Поиск не принес никаких результатов.

Как Стаффан Хейхе узнал, где тайная квартира Рейсса? Ведь он скрывался там много дней. Зачем Хейхе пришел туда именно в тот момент, когда там сидел Фредрик? Кроме того, что он сам привел туда убийцу, ничего в голову Фредрику не приходило. Значит, за ним следили? Кто-то за ним шел?

Фредрик изучающим взглядом посмотрел на соседние машины на улице. На лица сидевших у окон посетителей ближайших кофеен. По их виду, никому дела до него не было. Никто не следил за происходящим в квартире несколькими этажами выше. Но липкое чувство, что за ним наблюдают, окутало его словно туман. Головная боль не отпускала, в колене стучало, спину мозжило, и все тело было потным.

Он сидел у дома Тересе. Можно ли ей доверять? Он решился на это. Нужно иметь какой-то якорь — того, кто помог бы Фредрику сохранить разум. Кроме того, необходим человек, участвующий в расследовании. Теплое тело, к которому можно прижаться. Так что выбор тут невелик. Он позвонил в домофон, и она встретила его в дверях квартиры.

— Боже мой, Фредрик, я так за тебя волновалась.

Ее взгляд остановился на пластыре на его лбу. Она протянула к Фредрику руку, затащила в прихожую и крепко обняла. Приложив щеку к его груди, она освободилась из объятий и погладила Фредрика по лбу. В зеленых глазах Тересе была неусыпная бдительность и забота, которые поразили его. Почему она не спросила о том, что случилось?

— Как хорошо, что ты дома, — начал он. — Я…

Она приложила палец к его губам.

— Тсс. К тебе пришли гости.

Тересе провела его по узкому коридору. Мимо спальни, где они занимались любовью и кухни, где они ели. Двойные двери в гостиную были закрыты.

— Ко мне сегодня приходила Виктория, сожительница Бенедикте. Это она прислала тебя сюда?

— Нет.

— Неважно, — поспешила она добавить. — Главное, что ты здесь.

Как и во всей квартире, потолок в гостиной был высокий и украшен лепниной. Шторы на окнах задернуты. У стены стоял кожаный диван, перед ним стол и кресло, а между диваном и столом стояла она.

— Кафа… — произнес он, разинув рот.

Черный шерстяной свитер доставал почти до колен ее джинсов, волосы распущены и торчат во все стороны. Подняв подбородок, она посмотрела на него.

— Прости.

Фредрик выпучил глаза от удивления. Он пытался понять свои ощущения, найти какую-то подсказку, как ему реагировать. Но он не ощущал ничего. Ни гнева, ни обиды. Ни радости от встречи с ней, ни облегчения. Больше всего хотелось развернуться и уйти.

— Ты тупая идиотка, — сказал он, подойдя к ней. — Надо выбить из тебя всю дурь. — От этих слов полегчало. Так же, как и когда он поднял руки и позволил ей себя обнять. Рубашка стала влажной, и он смущенно похлопал Кафу по спине. Она посмотрела на его — гримаса на ее лице напоминала подобие улыбки, и она сделала то же, что и Тересе — дотронулась до его лба.

— Я в тебя выстрелила, — чуть слышно прошептала она. — Господи, я в тебя выстрелила.

Тересе покашляла.

— Кафа пришла ко мне несколько дней назад. Вам двоим надо поговорить, а я пойду что-нибудь приготовлю.

Кафа с Фредриком сели: она на диван, он — в кресло. Журнальный стол между ними был завален бумагами.

— Итак…? — спросил он. — Расскажешь мне, что произошло?

Кафа ему не солгала. Почти.

— Женщина, которая мне звонила… должна была вернуть мне Номана. Но только если я помогу им.

— Пристрелив и сбросив меня в подвал, — жестко произнес Фредрик.

Кафа усиленно замотала головой.

— Она сказала, что ты в серьезной опасности. Что ты копнул так глубоко, что забеспокоились важные люди. Решение уже было принято — тебя должны были убрать. Так же, как Бенедикте Штольц, Беату Вагнер и Хенри Фалька.

Кафа подперла рукой подбородок.

— Женщина сказала, что есть те, кто не разделяет эту точку зрения. Они считали, что убивать полицейского слишком рискованно, последствия были бы непредсказуемы. Поэтому она предложила альтернативу. Я могла спасти тебя, но все должно было выглядеть как убийство, и нужно было это задокументировать.