— Так, значит, мы кидаем теги, — повторила Анко, все же отпустив меня, — если он выживет, закидываем дальними техниками? А что будешь делать ты? Ты не пойдешь с нами?

Я кивнул, быстро наматывая на ногу поверх черных штанов бинт, чтобы прикрепить кобуру для стилетов:

— В ближний бой старайтесь не вступать. Нас больше. Мы его вымотаем и запинаем. Если он вас обнаружит, я его отвлеку.

— Но ты цель! — вскинулась Анко.

— Потому и переодеваюсь, чтобы он не понял кто я. Если кто-то из вас все же окажется вблизи, помните о наручах с сенбонами и если возможно, так или иначе выведите их из строя.

— Я могу послать змей, они его ослабят ядом. Нам даже не придется рисковать!

— Хорошо, но если что, то закидываем железом и печатями.

Передав Анко несколько чакропилюль, я шепнул ей что-то ободряющее и машинально сдвинул маску на лицо.

Оказавшись один, я почувствовал себя странно: одежда показалась мне настолько привычной и удобной, словно я влез в домашние тапочки после дня в новых ботинках. Захотелось вздохнуть полной грудью, расправить плечи и широко, хищно, улыбнуться.

Меня накрыло волной эйфории и азарта, я был явно не в себе, но мне это дико нравилось. Показавшаяся тяжелой и громоздкой маска сидела, как влитая, несмотря на то, что шнурок был ее единственным креплением. А дурацкие когти на перчатках не мешали крепко держать танто.

Сделав пару пробных взмахов, я вернул меч в ножны и, держась самых глубоких теней, прокрался к лёжке убийцы, когда тот отошёл по своим делам.

Осмотрев мужчину через зеркальце, чтобы не почувствовал взгляда, я со смешком отметил, что и его коснулась мода на кучу бесполезных для шиноби мышц. Да, смотрелся он внушительно, но и только.

В предвкушении боя я нетерпеливо царапал ствол пальмы, тихонько раскачиваясь следом за просветом между листьев.

— Как долго… Вы там до утра собираетесь вокруг огня прыгать, — возмущался я, не издавая ни звука и только шевеля одними губами, будто надеясь, что клоны могут меня услышать.

Наконец свет в боковом окне погас, киллер напрягся, перепроверяя снаряжение последний раз, и сложил серию печатей. Судя по едва заметным ощущениям, барьер выключился. Последовала вторая, куда более длинная серия печатей. От шиноби зафонило чакрой.

Молния, выпущенная шиноби в дом, скрыла мое приближение белой вспышкой, а громкий треск разряда скрадывал звуки. Краешком сознания отметил, что сзади раздался хруст пальмы, на которой я сидел — она не выдержала отдачи от усиленного чакрой прыжка, хрустнула и упала. Впрочем, меня это уже не волновало, потому что перед глазами была жертва. Которая выпустила вторую, куда более короткую молнию — себе под ноги. Ниндзя дёрнулся, повернувшись в сторону моря, и сбросил с руки змею.

— Ку-ку! — радостно вскричал я, уже подрезав шиноби сухожилия правой руки напитанными чакрой ветра кунаями, как ножницами резину вокруг провода, рассек мясо на сгибе локтя.

Правда, кость мои «ножницы» все же не взяли, растеряв энергию на разрезании наруча, а я так надеялся отхватить всю руку…

Кровь запоздало упала вниз, окрасив чешуйчатые бока моей помощницы в красный.

Шиноби отпрыгнул с горки, неприцельно выпустив в меня несколько сенбонов с наруча с левой руки, но приземлился он явно не туда, куда хотел. В воздухе его нагнали брошенные с разных сторон взрыв-теги Анко и Наруто, отбросив под забор начавшего тлеть дома. Интересно, мне показалось или в кумовца прилетело что-то круглое, прежде чем взорваться с оглушительным грохотом и ослепительной вспышкой?

— Хм, не замечал за собой садистских наклонностей, — недоуменно сказал я змее, встав на то место, где сидел кумовец.

Будь у нее плечи, она бы ими пожала, судя по настроению. Выждав немного, я, направив чакру в ноги, помчался к пытающемуся встать дымящемуся и покрытому кровью негру.

Его правая рука теперь плетью висела вдоль тела и сильно кровоточила, так что казалось, будто он надел красную перчатку из свежего акрила. На второй руке пальцы извивались и подёргивались, словно щупальца кальмара на раскалённом песке. Из носа и ушей у него текли струйки крови, глаза были красными от полопавшихся сосудов. Контузия налицо. Несмотря на то, что шиноби фактически лишился рук, у него ещё оставались ноги. А какое у него было тайдзютсу, я мог только догадываться. Подозреваю, что несмотря на свою прямолинейность и, как следствие, некоторую предсказуемость, Гай бы меня в блин раскатал даже со связанными за спиной руками. Рванув ко мне головой вперёд, как бык на тореадора, шиноби попытался снести меня плечом. Уйти с траектории удара этого контуженного было легче лёгкого.

— Итог: до Майто Гая тебе, как до луны пешком, — заключил я, глядя, как негр валится от обычной подножки. — Выбирай, от чего сдохнуть: от кровотечения или от яда?

Впрочем, негр попался крепкий и, даже упав на полной скорости, сгруппировался и, пошатываясь, попытался встать на три конечности. Я не стал играть в благородство и, подскочив, ударом ноги отбросил его еще дальше. Кумовец снова прокатился по земле, непослушной рукой попытался нацелить на меня наруч с сенбонами, я прыжком приблизился, уходя из зоны обстрела, и снова пнул его, в этот раз по морде. Враг упал, пару раз подёргал ногами и затих. Сделав клона, послал его проверить негра. Я надеялся, что этот гад только притворяется и не умер на самом деле.

Клон, осмотрев мужика, только развел руками:

— Мертв, скотина!

— Подстрахуй меня, — бросил я клону.

Приставив коготь большого пальца к виску мужика, второй рукой, на которой не было перчатки, я проверил пульс на шее.

Кумовец был мертв, тут даже мистической руки не нужно было: у него в рот забился мусор, а в глаз воткнулась сухая травинка. Живой бы такое не стерпел.

— Ксо! — чертыхнулся я, расстроившись, что допросить кумовца не получится. — Значит, и от того, и от другого разом. Или, скорее, не от первого и не от второго, а от чего-то еще. Надо проверить…

Насторожившись, я заметил тень около дома, но тут же убрал кунай, потому что узнал дядю.

— Неплохо вы его отделали, — сказал запыхавшийся Ютака, рассматривая меня с неожиданной неприязнью, — но лучше бы вы его взяли живьём.