что замочил девчонку? — Под скрежет протестующих пружин Билл опустился на матрас рядом с нею. — Айаша уже пыталась провернуть этот фокус, Тея: сходила к копам поболтать о наших делишках в Черной Реке, и ты только посмотри, что с ней стало.

— Ах ты, сукин… — выкрикнула мама Джаспера. Прозвенел новый хлопок.

— Соображать надо было, Тея. Что сможет нарыть один детройтский коп? В тех холмах ему нечего делать, не его сраные полномочия. Совсем, что ли, сбрендила? Ты хотя бы заглянула в его бумажки? Он же сидит на чертовой зарплате, итальянцы давным-давно подмяли его под себя. Нет никакого федерального расследования. Ты добилась бы куда большего, стелясь на коленях перед маршалом Дунканом, но вместо этого решила ударить ножом в спину — и кого? Тех единственных, кому было на тебя не наплевать!

— Билл, я клянусь…

— Заткнись лучше, сама себе же вредишь. Сколько еще народу должно погибнуть из-за тебя, Тея? Ты уже добилась смерти копа, который встрял в это дело. Нас тут только двое, и я готов дать тебе уйти с поднятой головой. Черт, да я же просто тюфяк с золотым сердцем. Ты же не хочешь, чтобы я притащил тяжелую артиллерию, правда? Если явятся, эти ребята устроят настоящую потеху. На славу позабавятся и с тобой, и с твоим мальчонкой, ты же знаешь. Правда?

Кровать тряхнуло, и мама тихо всхлипнула.

— Не надо! — завопил Джаспер, как в тумане поднимаясь на ставшие чужими ноги. — Отпусти ее!

— Смотри, кто решил к нам присоединиться, — в волчьей ухмылке оскалил свои желтые зубы Билл. — Иди ко мне, Джаспер. Посиди с дядюшкой Билли.

Он схватил Джаспера за шиворот и силой усадил на свое колено. Джаспер пытался вывернуться у него из рук, но тот крепко притиснул его к могучей груди. Мамино лицо припухло и покраснело с одной стороны. Глаза ее источали безмолвный крик.

— Не впутывай ребенка, Билл, — взмолилась она. — Он тут совершенно ни при чем. Я расскажу все, о чем ты просишь.

— Ну конечно, расскажешь, — кивнул Билл, подбрасывая Джаспера на колене. — Да он у тебя настоящий красавчик. Весь в папочку, не иначе?

— Прекрати.

— Малютка Джаспер. Ты еще столько всего не знаешь, правда? Хочешь узнать, чем твоя мамочка зарабатывала на жизнь? Вокруг скольких мужиков она оборачивала свои тощие ножки, пока не нашла простака, чтобы надел ей на палец колечко?

Джаспер боролся, пытаясь высвободить руки, но без результата.

— Ты хоть знаешь, на кого она работает? — прошептал ему в ухо Билл, передразнивая мамин голос. — На убийц.

Джаспер глядел на розовый лоскут неба сквозь дыру в крыше. Чей-то далекий голос подсказывал, что на улице рассвело, но его не было слышно за довольным хохотом у самого уха.

— А хочешь узнать, как вышло, что весь этот дом сгорел, дружок? Это мамочка постаралась, знаешь ли. Как-то ночью она здорово накачалась дурью и решила навестить отчий дом. Да уж, в ту пору ходили слухи, будто она совсем лишилась рассудка и хотела убить во сне всю свою родню. И себя заодно. Семья объявила, что все это случайность: дескать, непотушенная сигарета упала на пол, но уже через пару дней ее бедного папашу нашли в петле, перекинутой через балку. Просто невероятно, как тебя не засадили за решетку уже тогда. Правда, моя милая? Черт, ты пыталась найти надежный способ умереть все то время, что мы знакомы.

Джаспер старался не смотреть на маму. Ее лицо превратилось в страшную маску, а комната словно свернулась в тесный кокон. Перед глазами все плыло.

— Не слушай его, солнышко. Он спятил, — проскулило дрожащее лицо.

— А вот и нет. Спятившая здесь только она, Джаспер. И после нынешней ночи уже никто в этом не усомнится.

— Отпусти его, Билл. Это только между нами, так? Только мы с тобой. Я расскажу все, что ты хочешь знать. — Размытое лицо исказилось в улыбке, и она сделала долгий глоток из бутылки с виски.

— Так-то лучше. — Билл спустил Джаспера с колена и пригладил ему волосы. — Прости, дружочек. На эту вечеринку тебя не приглашали.

Последнее, что услышал Джаспер перед тем, как рукоять пистолета обрушилась ему на голову, был мамин голос.

— Нет! — взвизгнула она.

Он пришел в себя, лежа лицом вниз на черных досках пола. Откуда-то сверху катился самый худший из звуков, которые он когда-либо слышал. Такой шум, словно в комнате на втором этаже как-то очутился принадлежавший Хойту громадный хряк по имени Гораций. Джаспер попытался приподнять голову, но острая боль, пронзившая череп, вернула ее на пол. Комнату заполнили бело-багровые всполохи.

Сквозь невыносимый шум до него донесся чей-то плач. Плакала мама.

Джаспер толчком подобрал под себя колени, и это внезапное движение впихнуло внутренности ему в горло. На пол закапал желудочный сок. Там, где лежала его голова, натекла целая лужица крови. Комната дрожала, пульсируя; в углу металась и барахталась комковатая масса из рук и ног. Щурясь в желтом свете, Джаспер смог различить голого великана, совершавшего неистовые, судорожные рывки.

Парализованный, Джаспер всматривался в угол, не в состоянии уразуметь увиденное. Его мама всхлипнула вновь, и комната начала кружиться. Откуда-то издалека до него доносились крики упавшей в колодец Салли. Мальчик прижал ладони к ушам и зажмурился, надеясь исчезнуть.

Нет!

Усилием воли он вновь опустил руки на зыбкие доски пола. «Я не позволю ей умереть!» Единственным источником света в комнате оставалась лампа. Казалось, она стоит очень далеко, в миллионе миль от Джаспера. Он не чувствовал ни рук, ни ног, но как-то сумел заставить их шевелиться. «Я не позволю ей умереть». Устремив взгляд на лампу, Джаспер пополз к ней. Ухватил ее за стальную ручку и медленно поднял себя на ноги.

Тихо подбираясь к корчащемуся на кровати зверю, Джаспер словно бы видел себя сверху, с балки под самой крышей. Он взмахнул горящей лампой, как бейсбольной битой, обеими руками. Та с сухим треском обрушилась на затылок чудовища. Когда лампа разбилась о его череп, во все стороны брызнули кривые, зазубренные осколки стекла. Масло растеклось по спине, и в тот краткий миг, когда его волосы еще не успели вспыхнуть, зверь уставился в глаза Джасперу тупым, непонимающим взглядом. Только Джаспера там не было: он был совсем в другом месте, с ужасом наблюдая за происходящим. Пустая оболочка мальчика ответила таким же пустым взглядом, когда он поднял лампу и снова обрушил ее на голову зверя.

Чудище издало дикий вой: масляные потеки на его торсе воспламенились. Оно откатилось прочь от мамы Джаспера и, судорожно дергаясь, рухнуло на пол.

— Уходи, —