Он подходит к столу, берет тарелку, кладет в нее поленту, собирает с краев еще горячий соус, кусочки телячьих потрохов в маринаде и колбасок и передает это мне вместе с салфеткой.

– Спасибо.

Потом он отходит немного в сторону, берет бокал и наливает в него красного вина.

– Вот, Стэп, возьми. Это отличное брунелло.

– Да, но…

– Пойду посмотрю, не нужно ли чего-нибудь Паллине.

– Хорошо.

Оставшись один, я сажусь на диван, ставлю бокал перед собой, на журнальный столик, и пробую поленту. Она совсем недурна! Разрезаю вилкой колбаску, пробую и ее. Она еще горячая, хорошо прожаренная и совсем не жирная. К ней надо бы хлеба. И вот, пока я осматриваюсь, нет ли его на столе, кто-то плюхается рядом со мной на диван.

– Ого! И ты здесь!

Я оборачиваюсь.

– Гвидо!

– Привет, Стэп, как жизнь?

Мы обнимаемся.

– Отлично. А у тебя?

– Как всегда, хорошо. Ты готов к завтрашнему? Я заеду за тобой в пять, ладно?

– Но только никаких шлюх, я тебя умоляю!

– Как? Как ты сказал? Когда я тебя спросил, ты дал мне полный карт-бланш для твоего мальчишника. И вот теперь ты идешь на попятную? Нет, черт возьми, так не делается! Будет все и сверх того!

Я смотрю на него с любопытством, и он продолжает:

– А в чем дело? Ты боишься? Это на тебя не похоже!

Я вытираю рот салфеткой и отпиваю немного красного вина.

– Это я его принес. Ну и как оно тебе?

– Вкусное.

– Вот видишь? Я поставляю только все первоклассное, поверь мне, это будет отличный мальчишник!

Я смеюсь.

– Ну ладно.

– Тогда заеду за тобой в пять. Но только будь на месте, хорошо? Не исчезай! Можешь, если хочешь, исчезнуть на следующий день, но только не завтра вечером! – Немного подумав, он изменяет мнение. – Хотя… Это было бы неплохо! – И Гвидо, уходя, посмеивается про себя.

Покачав головой, я опять берусь за поленту, уминая кусочки колбасок и потрохов в маринаде. Закончив есть, снова отхлебываю вина и вытираю рот.

– Пока, Стэп.

Я оборачиваюсь.

Это Маддалена. Она мне улыбается.

– Мне было приятно тебя увидеть.

– И мне тоже.

Она садится на подлокотник дивана.

– Но я уверена, что мне – больше. – Маддалена смеется. – Я всегда любила тебя больше, чем ты меня.

– Неправда. Тогда мы любили друг друга одинаково.

Она прикасается к моей руке, разглаживает мою рубашку.

– А знаешь, ты отлично выглядишь. Ты похорошел, теперь ты обаятельней. Может, потому, что ты повзрослел, модно одеваешься…

– Да я всегда тот же самый.

В дальнем конце комнаты я вижу Хука. Он разговаривает с Луконе, но время от времени бросает в нашу сторону взгляды. Я показываю на него Маддалене:

– Смотри, а то он рассердится.

– Нет, он не может рассердиться. Мне совсем не запрещено разговаривать с людьми. Да и к тому же ты мой друг, я тебя давным-давно знаю.

– Мне бы не хотелось сегодня вечером драться.

Она мне улыбается.

– Ну хорошо, я уже ухожу. Мы же с тобой еще встретимся? Я бы с удовольствием с тобой прогулялась.

– Я скоро женюсь.

– Знаю, но я совсем не ревнива.

Маддалена смеется и уходит. Я на нее какое-то время смотрю и понимаю, что она это чувствует, но потом переключаюсь на другое, а не то я и впрямь сегодня вечером ввяжусь в драку. Так что я встаю и, пока музыка становится громче, обхожу комнату. Потом я беру стакан, наливаю себе рома и выхожу на балкон. Не успеваю я опереться о перила, как замечаю, что здесь я уже не один.

– Стэп, это Изабель.

Скелло представляет мне молодую красивую брюнетку с голубыми глазами, высокую и худощавую. На ней такое платье, что видны все ее формы, что делает ее соблазнительней.

– Привет, рада познакомиться.

Она подает мне руку и улыбается. Да и зубы у нее прекрасные.

– Взаимно.

– Вот, она уже кое-что сделала на телевидении, но одни мелочи, а ей нужно что-нибудь масштабное. Думаю, она могла бы добиться успеха, у нее есть все данные. И кое-что еще, – смеется Скелло, но девушка его прерывает:

– Да ладно тебе, Альберто.

Скелло приходит в себя:

– Ничего, я шутил. А ты устроишь ей пробы? Но только на что-нибудь серьезное…

– Мы делаем только серьезные вещи. Как только начнем готовить программу, я велю, чтобы тебе позвонил человек, который ей занимается. А теперь извините, мне надо идти.

– Хорошо, Стэп, спасибо, ты настоящий друг.

– Не за что.

Я оставляю их там, на балконе, и разыскиваю Паллину. Она на кухне, с Банни. Они заканчивают готовить десерт.

– Пока, спасибо за все. Скоро увидимся, я вас жду.

– Ты уже уходишь?

– Да, в ближайшие дни мне еще надо успеть кое-что сделать.

Паллина сияет.

– Ах, ну да, сколько волнений… – И она крепко меня обнимает, а потом тихо говорит: – Наша подруга мне больше не звонила, может, она и знает… Я подумала, что сегодня ее приглашать не стоит.

Я отхожу в сторону и улыбаюсь ей.

– Умница, иногда тебе приходят в голову отличные мысли!

Потом я прощаюсь с Банни и ухожу, больше ничего никому не сказав.

Вернувшись домой, я стараюсь все делать как можно тише и иду на цыпочках, пытаясь не шуметь. Но мне хочется выпить, хочется рома. Когда я беру стакан, соседние стаканы звенят, и Джин просыпается.

– Это ты?

– Нет, это вор.

– Тогда это ты. Ты же украл мое сердце.

Я вхожу в спальню, в ней темно, и Джин как будто еще спит.

– А ты знаешь, что говоришь во сне чудесные вещи?

Я вижу, как она улыбается в полумраке.

– У меня хватает смелости говорить их только во сне.

– А ты оказалась очень хитрой, тебе удалось улизнуть. Вечеринка была милой, но немного ностальгической и грустной…

– А кто на ней был?

Я слышу, что у нее немного напряженный голос, но делаю вид, что этого не замечаю.

– Те же, что и всегда, мои друзья из прошлого. Некоторые стали лучше, другие – нет. У кого-то не хватило смелости прийти на вечеринку, а кто-то, наверное, нашел дела поважнее. Однако случилось и кое-что неожиданное, хорошее. Хочешь знать, что? Я застукал того, кто пытался украсть мой мотоцикл.