— Желаю удачи, — ответила она.

У дверей тюрьмы Доусон задержался, чтобы убедиться — полицейские машины без специальной маркировки по-прежнему движутся впереди и сзади ее автомобиля, — и только потом вошел в здание тюремной канцелярии, где в вестибюле его уже дожидался адвокат Стронга Майк Глизон. Эту встречу устроила Гленда, которая позвонила адвокату и выдала себя за высокопоставленного сотрудника «Лицом к новостям». Глизон попался на ее уловку, и Доусон невольно подумал о том, что, по справедливости, именно Гленда должна была бы стать главным редактором журнала. Вот только она все равно бы не захотела.

«Все адвокаты тщеславны, как павлины» — так объяснила Гленда секрет своего успеха, когда перезвонила Доусону и сообщила, что Глизон будет ждать его в назначенное время.

К сожалению, Гленде так и не удалось узнать никаких дополнительных подробностей относительно утреннего звонка Берни Кларксона. Как и ожидал Доусон, звонок был сделан с номера, который при попытке на него позвонить оказался заблокирован. «Извини, тут я ничего не могу поделать», — сказала ему Гленда.

«Ты и так сделала для меня очень много», — ответил он совершенно искренне. Доусон и в самом деле считал встречу с адвокатом большой удачей.

— Мистер Скотт? — Майк Глизон с самодовольной улыбкой поднялся ему навстречу.

Двое мужчин обменялись рукопожатием.

— Спасибо, что согласились со мной встретиться, — проговорил Доусон, улыбаясь дежурной улыбкой.

— Именно встретиться, мистер Скотт. — Адвокат с ходу попытался дать понять, что он — важная персона, от которой многое зависит. — Но я не гарантирую вам свидания с моим клиентом. Сначала я хотел бы послушать, что́ вы скажете.

— Что ж, попробую убедить вас, что это свидание будет всецело в интересах мистера Стронга. И в ваших… — Доусон ослепительно улыбнулся.

— Пробуйте. Все в ваших руках. — Адвокат скептически ухмыльнулся и жестом показал в направлении комнаты ожидания, где они могли поговорить более или менее спокойно.

Майк Глизон был примерно одного возраста с Доусоном, но одевался куда изысканнее, да и выглядел более ухоженным. И все же его нельзя было считать опытным адвокатом — перекрестный допрос, который он устроил Амелии, только ухудшил положение его клиента. Попытавшись поправить дело, Глизон вызвал на свидетельское место самого Стронга, но почти ничего не выиграл. Адвокату, правда, хватало ума, чтобы понимать, в каком катастрофическом положении оказался его подзащитный, однако с Доусоном Глизон говорил свысока, да и держался довольно заносчиво. Такой стиль общения, впрочем, мог указывать и на его глубокую неуверенность в себе и своих силах. В настоящий момент его клиенту грозил смертный приговор, а Глизон ничего не мог сделать и знал это. По крайней мере, не собирался опускать руки. За одно это его следовало уважать, но почему-то Доусон никакого уважения не испытывал.

— Я думал, ваш журнал давно закрылся, — едко заметил Глизон. Он, разумеется, передергивал, и скорее всего — намеренно, но Доусон не собирался заострять на этом внимание.

— Нет, мы еще держимся, — возразил он с широкой улыбкой. — Одни из немногих.

— Мне сказали — вы готовите материал о процессе…

— Да, — подтвердил Доусон. — Но не столько для журнала, сколько для себя. Это очень интересный материал. И убедительный. — поскольку у него было слишком мало времени, чтобы ходить вокруг да около, заботясь о том, чтобы ненароком не задеть гипертрофированное эго Глизона, журналист решил выложить карты на стол.

— Насколько я могу судить, — добавил Доусон, пристально глядя на адвоката, — дело идет к тому, что Стронг окажется в камере смертников.

Глизон принялся горячо возражать, но Доусон был к этому готов. Не слушая его, он сказал:

— …И это будет настоящая трагедия, потому что ваш клиент невиновен.

Этого оказалось достаточно, чтобы адвокат прикусил язык. Он замолчал буквально на полуслове, и Доусон с самым кротким видом поднял на него взгляд, словно испрашивая позволения продолжать. Глизону не оставалось ничего другого, кроме как коротко кивнуть.

— Уиллард Стронг не убивал свою жену. Его ловко подставили.

— Почему вы так считаете, мистер Скотт?

— Я пока не могу об этом говорить, но можете мне поверить — у меня есть для этого самые веские основания.

— А не морочите ли вы мне голову, мистер Скотт? — Глизон выглядел разочарованным.

— Нисколько.

— Скажите откровенно, вы пытались таким же образом взять интервью и у Лема Джексона? Что́ вы ему сказали? Что он напрасно тратит деньги налогоплательщиков на судебные заседания, поскольку Уиллард, безусловно, виновен и должен без промедления отправляться в тюрьму?

— Нет. Ничего такого я ему не говорил.

— Но вы не отрицаете, что свидание с моим клиентом может помочь вам оснастить ваш репортаж новыми сенсационными подробностями?

— Вас это, возможно, удивит, но я не ставил перед собой такой задачи, мистер Глизон. Тем не менее вы сделаете огромное одолжение и мистеру Стронгу, и себе, если позволите мне с ним поговорить.

Адвокат сложил руки на груди.

— В таком случае расскажите, какую пользу может принести Уилларду разговор с вами.

— Вы имеете в виду — помимо того, что Стронг выйдет на свободу, а не окажется в камере смертников? — Это был риторический вопрос, и Доусон не ждал на него ответа. — Знаете, в чем заключается главная проблема вашего подзащитного? Он, скорее всего, никого не убивал. Но он выглядит как убийца и ведет себя как убийца. На протяжении нескольких заседаний Стронг держался крайне агрессивно, спорил с судьей и с прокурором, кажется, даже оскорблял других свидетелей. А когда вы вытащили его на возвышение для свидетелей, матерый рецидивист вдруг превратился в агнца, который начал жалобно блеять что-то насчет того, что он сожалеет, раскаивается и так далее и тому подобное. Разумеется, человек, которому грозит смертная казнь, может раскаяться, но я не думаю, что присяжных убедил тот спектакль, который устроил Стронг. С вашей, кстати говоря, подачи.

— Ну, на присяжных вы все равно повлиять не сможете. Они все равно не станут читать того, что вы напишете об Уилларде… что бы вы ни написали.

— Не могу с вами не согласиться.

— Тогда как же?

— Я не могу повлиять на присяжных, но я могу изменить ход самого процесса. Для этого вы должны устроить мне встречу с Уиллардом. Только тогда я смогу помочь ему выдернуть голову из петли.

— Помогать ему — это моя работа.

— С которой вы справляетесь из рук вон плохо.

Почувствовав себя уязвленным, адвокат вновь взвился на дыбы.

— Присяжные еще не вынесли своего решения, мистер Скотт!

— Но шансы, что Уиллард Стронг будет оправдан, практически равны нулю. Признайте хотя бы это, мистер Глизон.