Потом Карбад подхватил Аннева под руку и помчался с ним к мастеру Брайану, управляющему.

Мастер Брайан был семи футов ростом и широк в плечах, а половина его лица заросла густой черной бородой, однако под этой суровой внешностью скрывался жизнерадостный балагур.

– Мастер печали? – загрохотал он, ухмыляясь от уха до уха. – Вот так новость! То-то твой друг Титус обрадуется! Он тут весь день про тебя спрашивает.

Со вчерашнего дня Титуса назначили ему в подмастерья.

– Он и Карбаду будет помогать, – сказал Брайан, доставая новую форму для Аннева. – Мальчонка чудно ладит с цифрами. А как он с животиной управляется! Меня и на конюшни-то не хватает, что уж там говорить про псарни да голубятни, а ему – в радость. Он сейчас как раз с птичками возится.

Аннев едва успел пролепетать слова благодарности за новые сапоги и красную тунику, как Карбад снова его куда-то потащил.

– Мастер Кейиш снимет с тебя мерки позже – мы вот-вот ждем его возвращения из Банока. Главное – перехватить его до того, как они с Дювареком упьются до смерти.

Мастера Дэра, к которому они направились после визита к управляющему, на месте не оказалось.

– Последний день Регалея мастера предпочитают отмечать с самого утра, – хмыкнул Карбад. – Думаю, ты и сам не прочь попраздновать? Оно и понятно, из служителей перескочить сразу в мастера-аватары – достойный повод. А точнее, даже два.

Они с Анневом прошли дальше по коридору и остановились у невзрачной двери.

– Пока ты поживешь здесь. В приходской флигель переберешься чуть позже, когда его приберут, а то сейчас в нем полным-полно крысиного помета.

– Спасибо, – от всей души поблагодарил его Аннев.

Карбад толкнул дверь, и Аннев, переступив порог, оказался в крошечной комнатке. Почти все пространство занимали кровать и сундук для одежды. Из узкого окошечка в южной стене открывался вид на мельницу, пруд и Чащу. И пусть комнатушка была немногим просторнее его спальни в часовне, она показалась ему великолепным дворцом.

– Настоящая кровать, – ахнул Аннев, сжимая в руках подушку, набитую перьями.

– Естественно. – Карбад бросил ему новую форму и кошелек с жалованьем. – Старую одежду оставь здесь. Я прослежу, чтобы ее сожгли.

– А куда мне идти после того, как переоденусь? Старейший Тосан сказал, мастер Эдра должен дать мне оружие.

– Что ж, удачи. Хотя, чует мое сердце, он уже давно напивается вместе с остальными. Ты тоже можешь к ним присоединиться – найдешь их на кухне или на площади. О твоей новой должности мы объявим только завтра, но свое право на торжество ты уже заслужил.

Однако Аннев тут же отмел этот вариант: у мастеров была своя, давно сложившаяся компания, в которой он точно окажется лишним. Ему очень хотелось повидаться с Титусом и Терином, но в то же время он чувствовал себя перед ними немного виноватым: вместо аватара его сделали мастером – не решат ли они, что это несправедливо? А вот с Фином он повстречался бы с большим удовольствием…

– Постойте, – обратился он к Карбаду, который уже собирался уходить. – А что именно делает мастер печали? И обязательно ли брать оружие у мастера Эдры, или я могу пользоваться своим собственным?

Карбад наклонил голову и прищурился:

– Что за оружие?

– Я когда-то помог Шраону в кузнице, и за это он подарил мне топор. Я бы хотел принести его сюда.

Еще он подумал о Милости, однако счел благоразумным о мече не упоминать.

– Если он принадлежит тебе – ты волен делать с ним все что угодно. Это привилегия мастеров-аватаров. Что до твоей новой должности, то ты будешь исполнять обязанности деревенского священника: читать проповеди в храме, давать советы и отпускать грехи – все в соответствии с установленными Академией правилами. Если узнаешь что-то важное – сразу же сообщаешь Тосану. Уверен, что он найдет для тебя и другие занятия, помимо охоты за артефактами.

Аннев кивнул:

– А вас на поиск артефактов отправляют?

Карбад осклабился:

– Какое там. Меня из деревни-то выпускают не всегда – так ценна моя работа для Академии.

– О, – только и произнес Аннев.

Очевидно, сам того не осознавая, он поднял весьма щекотливую тему. Он неуклюже переложил кошелек с монетами из одной руки в другую.

– Что ж, благодарю вас. Вы мне очень помогли.

Карбад коротко кивнул и ушел, оставив Аннева наедине с его новым одеянием – и мыслями.

Четверть часа спустя Аннев уже спускался по лестнице Академии на площадь. Кошелек с позвякивающими монетами приятно оттягивал карман. Большую их часть он оставил в комнате, а с собой прихватил два десятка медяшек, немного посохов и золотой лучик. На этот лучик он строил особые планы – и касались они Маюн. Однако настоящее выглядело столь восхитительным, что Аннев решил отложить мысли о будущем и позволил себе насладиться моментом.

Он больше не служитель и не помощник священника. И даже не аватар. В одно мгновение его судьба переменилась, и он стал мастером-аватаром – мастером печали.

Это был странный титул, но Анневу он нравился, как и налагаемые им обязательства. Во-первых, именно этому он и учился, будучи помощником священника. А во-вторых, само название этой должности подразумевало, что он успешно совладал с собственными испытаниями и печалями. И потом, как знать, может, новый титул убережет его от горестей и волнений в будущем.

Аннев ступил на площадь, заполненную ликующими жителями деревни. Все они были одеты ярко и нарядно, и Аннев в своей новой темно-красной форме почувствовал себя среди них как дома. Он шел по площади, с наслаждением отмечая про себя, как удобны его новые черные сапоги и как приятна мягкая ткань туники. Остановившись, чтобы полюбоваться перчаткой с фениксом, которая удивительно подходила к его новому одеянию, Аннев уловил аромат свежей выпечки. Желудок жалобно заурчал, а ноги сами понесли к пекарне Лорна и Рафэлы.

– Добрый день, Рафэла.

– Айнневог! Как поживаешь? Пришел за угощением?

Не успел Аннев ответить, как из дверей пекарни вывалился Лорн, муж Рафэлы, с подносом горячих булочек и пирожков.

– Не вздумай больше давать им хлеб, Раф, – пробасил он. – У этих пацанят вечно нет денег, а нам еще с мельником расплачиваться. Прибереги-ка лучше буханки к вечеру.

Прежде чем Рафэла смогла возразить, Аннев положил на прилавок перед ней два медных щитка и жадно воззрился на поднос ворчуна-пекаря.

– Будьте добры, один пирожок и одну булочку. Сдачи не нужно.

Лорн поставил ношу на прилавок, поглядел на деньги и кивнул:

– Раф, дай парню то, что он просит. Он честно заплатил…

Тут он наконец заметил новую форму и разинул рот от удивления.

– …И отчего-то вырядился, как мастера из Академии.