Кортес потянулся и набрал на телефоне номер.

– Сантьяга? Это я.

– Есть новости?

– Вы не могли бы мне сказать, где осы обнаружили пропитанного Золотым Корнем чела?

– В окрестностях Южного порта, – чуть помедлив, ответил Сантьяга. – Если надо, я могу затребовать точные координаты.

– В этом нет необходимости, комиссар, – улыбнулся наемник. – Я вычислил местонахождение фабрики. Она находится на Проектируемом проезде, на складах компании «ЦентрМедПереработка». Разработал «стим» Геннадий Прокопьевич Монастырев. В настоящий момент он, судя по всему, именно там.

– Блестящая работа, Кортес. Гонорар за контракт будет немедленно переведен на ваш счет.

– Всегда пожалуйста. – Наемник посмотрел на результаты поиска мобильного телефона Крысауласа. – Директор «ЦентрМедПереработки» сейчас в своем загородном доме. Вы не будете против, если его навестят мои ребята и хваны?

– Мысль хорошая, – протянул Сантьяга. – Но есть одна деталь.

– Да?

– Я обещал голову владельца фабрики нашим друзьям из полиции. И желательно, чтобы эта голова могла отвечать на вопросы. Ее будут судить.

– В этой же голове может содержаться информация по «стиму». Кто-то должен ей объяснить, что об этом надо забыть.

– Логично, – согласился комиссар. – Сделаем так: пусть хваны и ваши компаньоны подождут моего друга из полиции у дома этого…

– Фамилия директора – Крысаулас.

– Неважно. Пусть они встретятся с полицейским и уже на месте решат, как лучше поступить.

– А ваш друг?..

– Он полностью в курсе происходящего.

– ОК.

– Вы проследите за фабрикой до моего приезда?

– Разумеется, комиссар. – Кортес помолчал. – Я как раз собирался просить вас о небольшом одолжении.

– Каком?

– Расскажу, когда вы подъедете.

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

1 августа, среда, 22.12

Тьма, наполнявшая кабинет князя Темного Двора, была совершенной. В ее вязком облаке терялось все: свет, звук, время. Она растворяла их в себе, подчиняла, и казалось, в этом мире не найдется ничего более черного, более мрачного, чем этот непроницаемый сироп. Но плащ князя выделялся темным пятном даже во всепоглощающем мраке.

Повелитель Нави скромно сидел в простом деревянном кресле, устало возложив руки на подлокотники, его лицо по обыкновению скрывал капюшон плаща. Вся поза князя говорила о глубокой задумчивости, и, даже когда сумрачное облако кабинета разрезал белый костюм комиссара, владыка Темного Двора не счел нужным хоть как-то обозначить, что заметил вторжение. Впрочем, Сантьяга не обратил особого внимания на состояние повелителя.

– Мы знаем, где находится фабрика, – сообщил комиссар.

Низко надвинутый капюшон остался недвижим.

– Знаем, кто разработал синтез Золотого Корня и кто оплачивал производство. Знаем, где они находятся в настоящее время.

Князь недовольно шевельнул рукой:

– Ты помешал моим размышлениям.

– Додумаете в следующий раз.

– Ты хочешь, чтобы я тебя похвалил?

– Нет, я…

– Ты уже подумал, как выведешь на фабрику остальные Великие Дома?

– События благоприятствуют нашим замыслам, князь. Мне только что сообщили, что Милана, воевода дружины Дочерей Журавля, находится в районе станции метро «Юго-Западная».

– Что она там делает?

– В этом месте собираются наркоторговцы.

– Наркотики. – Капюшон качнулся. – Люды узнали о «стиме»?

– Мои аналитики уверены в этом, – подтвердил Сантьяга.

– Зеленый Дом узнал о «стиме» и ни с кем не поделился этой новостью. – Князь подпер голову рукой. – Они тоже хотят оседлать тигра.

– Как мы и предполагали.

– А что Орден?

– Уверен, рыцари не оставили без внимания подозрительную активность зеленых в своем секторе. За Миланой наверняка следят.

– Значит, Великие Дома появятся на фабрике в самое ближайшее время.

– По моим оценкам – в течение часа.

– Ктулху?

– Он сумел захватить одного из драгдилеров. Его присутствие на фабрике гарантировано.

– Хорошо… – Повелитель Нави помолчал. – Ты уже продумал план действий?

– Полностью. Ни один Великий Дом не сможет понять, насколько полно мы контролируем ситуацию.

«Перестрелка в ночном клубе! Как нам только что стало известно, в ночном заведении «Лунная заводь» произошла перестрелка с использованием автоматического оружия. Погибло как минимум три человека, личности которых устанавливаются. Полиция подозревает…»

(«Интерфакс»)

«Поиски Вероники Пономаревой пока не дали результатов. Несмотря на то что вся мощь Великих Домов задействована в розыске человской девушки, она по-прежнему неуловима! Даже Кортес, лучший наемник Тайного Города, до сих пор не вышел на ее след. Не могут ничем похвалиться и многочисленные патрули боевых магов, которые наводнили улицы. Все это вызывает вопрос: а кто такая эта Вероника?..»

(«Тиградком»)

* * *

Москва, улица Покрышкина,

1 августа, среда, 22.15

– Ты уверена, что он появится именно здесь? – снова спросила Милана.

– Абсолютно, – подтвердила Рада. – Я прочитала в его памяти, что в этом месте он появляется ежедневно. Что бы ни случилось.

– Его нет.

Предводительница Дочерей Журавля сумела вложить в эту короткую фразу все, что может думать лидер элитной дружины боевых магов Зеленого Дома о молодой фее, упустившей ценного чела. Воляна, обер-воевода дружины, сидящая за рулем микроавтобуса, хмыкнула. Люды дожидались появления Жозефа уже сорок минут, и все это время Воляна с любопытством прислушивалась к уничижительным колкостям, которыми Милана травила несчастную фею.

– Он появится. – Несмотря на то что Рада покраснела, в ее голосе не убавилось уверенности. – Да вот он!

Жозеф припарковал «Крайслер» у обочины и выбрался на тротуар, хмуро оглядывая кучку своих дружков.

Настроение у драгдилера было паршивым. «Стим» совершенно неожиданно вызвал у торговца жуткий отходняк, сопровождавшийся дикой головной болью и обильной рвотой. Придя в себя на крыше, Жозеф уже собрался было ехать на точку, сел в лифт, но в кабине его скрутило так, что негр искренне решил, что умирает. Тоскливый вой наркомана поставил на уши весь подъезд. Кто-то из сердобольных жильцов вызвал «Скорую», кто-то позвонил в полицию, но, к счастью, дилеру удалось унести ноги до их приезда. В полном тумане он ухитрился добраться до своей машины и даже доехать на ней до какого-то пустыря, где провалялся несколько часов, проклиная все на свете.