– Красиво будет, когда ты снова примеришь серую форму и номерок на груди, – Рик невозмутимо пошёл дальше, не преминув от души толкнуть его плечом.

Однако Алекс тут же потащился следом, будто его задачей на вечер было как раз следить, чтобы комиссар ни для кого не представлял угрозы. Слыша, как он приволакивал за собой ещё не зажившую ногу, Рик почувствовал укол слабого удовлетворения и вместе с тем поставил себе галочку о низком болевом пороге противника: если у того до сих пор так ноет лодыжка, в настоящем бою он ничего не будет стоить. У Лоры травмы в разы серьёзнее, но даже она сегодня уже не хромала. Человек, привыкший к боли, переживает её легче. А разбалованная вседозволенностью тварь может лишь хныкать.

– Не рыпайся, утырок. Или я быстро отправлю тебя к праотцам, – шипел Алекс ему в спину, как если бы эти рассуждения были сказаны вслух. – Налево.

Рик повернул, и его взгляду открылся просторный зал, такой же блестящий и пошло позолоченный лепниной. Только на ресторан он уже мало походил: от силы пять столов, обтянутых зелёным сукном и явно негодных для тарелок. Освещение ярче, панорамные окна с видом на Эльбу, которую медленно накрывали сумерки. Вместо официантов у задней двери стоял парнишка-крупье в бархатной жилетке, и его телосложение сильно напомнило о том мальчишке в бейсболке, который порезал «Лоуренс» и таскался за Томасом Эспехо на подхвате. Тот, кстати, тоже высоченной скалой охранял дверь, проворачивая в руке знакомый охотничий нож. Лезвие, отрезавшее язык Михеля. В груди взметнулся рой жужжащих ос с ядовитыми жалами, и на ответную ухмылку Тома, явно заметившего этот долгий и ненавидящий взгляд, Рик сильней стиснул зубы. И только тут позволил себе посмотреть на центр зала, наконец перестав судорожно прикидывать доступность всех входов и выходов.

За самым большим квадратным столом сидели трое. И ни одно из этих лиц не стало сюрпризом. Слева – знакомый по досье и статьям из газет Браун, постоянно приглаживающий волосы и не прекращающий странно, совершенно не к месту улыбаться с оскалом продавца зубной пасты. Справа – практически копия Адалинды, только без хирургических правок и с короткой стрижкой таких же рыжих волос. Да уж, фрау Шеффер явно очень постаралась, если ей пришлось так править прикус, удалять кадык и умудряться казаться почти привлекательной с таким вот изначальным набором близко посаженных глаз и торчащих ушей. Но во главе стола пыхтел сигарой настоящий политик. Его величество бургомистр в идеальном костюме стального отлива, смотрящий на Рика не менее оценивающе, чем он на него.

– Добрый вечер, комиссар Шаттен, – учтиво кивнул он на высокий стул напротив себя, последний свободный. – Присаживайтесь. Желаете выпить?

– Не пью на работе, – невозмутимо отказался Рик, занимая предложенное место.

– А зря, между прочим: с такой работой, как у нас, выпить никогда не помешает, – встрял со своим замечанием Шеффер, поднося ко рту бокал с виски. Лёд глухо застучал по стеклу.

– Категорически не рекомендую злоупотреблять алкоголем, особенно если имеются психические отклонения, – Браун снова пригладил волосы, будто пытался себя похвалить за такое важное замечание. Его колкий взгляд на Рика был полон сочувствующего снисхождения, и это сильно раздражало. – Мы же знаем, что они имеются.

– Довольно, – негромко, но властно осадил их Вайс, выпуская к потолку сизый дым, кажущийся продолжением аккуратной седой бородки. – Мы собрались для важного разговора, давайте будем вести себя, как приличные люди. Ну и, не кружа вокруг горячей каши: комиссар, будьте добры, озвучьте, что именно вы знаете о нашей… компании.

– Может, проще сказать, чего я пока не знаю? – усмехнулся Рик, отмахиваясь от лезущего в нос едкого дыма, густым облаком витающего над столиком.

– Если угодно поставить вопрос так, то мы готовы выслушать. Так сказать, оценить степень осведомлённости.

– Чтобы решить, где меня закопать?

– Чтобы понять, насколько вы находчивы и оттого можете быть полезны, – Вайс откинулся на стуле, складывая ногу на ногу. Небрежно стряхнув пепел на пол, он буравил Рика выжидающим колким взглядом.

– Что ж… Думаю, единственное, что мне пока что неизвестно: правда ли вы кормите человечиной жителей Гамбурга или всё же сжигаете тела, – с места в карьер бросил тот, следя за каждой морщиной на бородатом лице бургомистра. – Но вопрос времени, когда я смогу сказать наверняка: ваши колбасы уже отданы на экспертизу в независимую лабораторию.

Он блефовал, откровенно и глаза в глаза, ожидая, кто моргнёт первым. Михель не успел заняться анализом, а больше Рик никому не смог бы верить, ни в комиссариате, ни за его пределами. Но играть несуществующими тузами – практически покер, а они не зря за игральным столом. Он хотел эмоций, но получил их не с той стороны:

– Почему не доложили? – прошипел Шеффер, нарушая долгую паузу и глядя поверх плеча Рика на мнущегося Алекса. – Я же сказал, докладывать каждый шаг!

– Да я понятия не имею, когда он успел бы…

– Молчать! – неожиданно резко рявкнул Вайс, на полузвуке останавливая перепалку. – Продолжайте, комиссар. Вы действительно очень старательны. Что ещё для вас остаётся загадкой?

– Не могу понять… Неужели у вас совсем нет границ? – тихо произнёс Рик, постукивая пальцами по столу. – Закрытый терминал, устроенное месиво из трупов, кража людей с улиц… Зачем вам люди с улицы, если вы регулярно привозите новую партию?

– Недобор, – вздохнув, пожал плечами Браун, и улыбка впервые сползла с его акульей морды. – Антигены…

– Господи, заткнулся бы, сейчас сам ему сольёшь всё, что можно, – закатил глаза Шеффер. – Из-за твоих ебучих антигенов всё и так теперь висит на волоске!

Рик удовлетворённо кивнул: стало многое проясняться. Медицинские тонкости пересадки органов – нужна их совместимость с реципиентом. И когда в партии нет подходящего под все запросы донора, в ход идут радикальные меры.

– Признаться, я удивлён, как с таким оборотом никто до сих пор вами не заинтересовался, никто гораздо выше меня, – задумчиво склонил голову он, смотря исключительно на Вайса – мирно пыхтящего сигарой королька этого кровавого дела, на котором и сходились все нити. Он больше и не сомневался, что остальные лишь исполнители его воли.

– Если это всё, что тебя интересует: я просто очень хорош, когда надо с кем-то договориться, – хмыкнул тот и небрежно поманил пальцем парня в бархатной жилетке: – Эй, а ну-ка сдай нам картишки на Тарок. Кажется, комиссар заслужил честную партию – я и впрямь впечатлён такой преданностью своему долгу. И раз вопросы закончились, задам свой: копать под нас заставляет альтруизм, идиотия или же, напротив, банальный расчёт?

– Четыре серебряных звезды.

– Похвально, похвально, – кивнул Вайс, будто именно такого ответа и ждал. – Партейку в Кёнигруфен? Нас как раз четверо.

– И кто же согласится играть со мной в одной команде? – хмыкнул Рик, смотря как парень ловко тасовал карты – но и в половину не так умело, как Лора. – Это или игра двое на двое, или один против троих, – озвучил он те немногие правила, которые ему были известны. В карты он играл разве что в Афганистане, и там никто не слышал про Тарок.