Поттинг нахмурился. Как правило, жалобы соседей на дурной запах не предвещают ничего хорошего.

Вошли в лифт, поднялись на пятый этаж, вышли в коридор, где сильно пахло новым ковровым покрытием, но по пути к квартире учуяли и нечто другое.

Запах отлично знаком Норману Поттингу. Нику Николлу меньше. Тяжелый навязчивый запах гниющей плоти.

Смотритель поднял брови, предложив детективам надеяться на лучшее, и открыл дверь. Вонь усилилась. Ник Николл отстал, зажав нос платком.

В квартире стояла удушливая жара – кондиционер явно выключен. Николл внимательно огляделся. Квартира по любым меркам хорошая. Белые ковры на натертом полу, современная мебель. На стенах эротические полотна без рам, абстрактные и натуралистические изображения женщин.

Запах усиливался с каждым шагом. Ник, опасаясь того, что им предстояло увидеть, вошел вслед за коллегами в спальню. Огромная кровать не застелена. На столе пустой графин рядом с выключенным будильником.

Прошли в просторный кабинет. На письменном столе системный блок с клавиатурой и мышью, но без монитора. Несколько окурков, по всей видимости, давно лежат в пепельнице. Окно выходит на серую стену дома на другой стороне улицы. На столе с краю стопка счетов.

Джордж Флетчер взял одну квитанцию с крупными красными печатными буквами.

– За электричество, – сообщил он. – Последнее предупреждение. Прислано несколько недель назад. Вот почему тут так жарко. Должно быть, отключили электроэнергию.

– Ко мне уже обращались домовладельцы по поводу мистера Нельсона, – объявил смотритель. – Он задолжал за квартиру.

– Много? – уточнил Берг.

– За несколько месяцев.

Ник Николл огляделся в поисках семейных фотографий, однако ни одной не увидел. Посмотрел на книжные полки, отметив рядом с филателистическими каталогами собрания любовной лирики и сборники цитат.

Прошли в большую гостиную-столовую с широким балконом, откуда открывался вид на лужайку с жаровнями для барбекю и шезлонгами, на соседский теннисный корт и на гавань. На дальнем берегу туманно вырисовывались промышленные сооружения.

Ник проследовал за тремя детективами в очень удобную, хоть и узкую кухню. Громко жужжали мухи. На столе стояла чашка чая или кофе, затянутого беловатой пленкой, в плетеной корзинке сгнившие фрукты, подернутые серо-зеленой плесенью. На полу возле серебристого холодильника широкое темное пятно.

Джордж Флетчер рывком открыл нижнюю дверцу и шарахнулся от запаха. Глядя на позеленевшее тухлое мясо на полках, он вымолвил:

– Ребята, обед отменяется.

– Думаю, кто-то предупредил мистера Нельсона о нашем визите, – заключил Трой Берг.

– Думаешь, смылся? – уточнил Норман Поттинг.

– Вряд ли собирается скоро вернуться, если ты это имеешь в виду, – ответил старший сержант.

Октябрь 2007 года

Самолет приземлился в Гатуике в 5:45, на двадцать минут раньше, благодаря попутному ветру, о чем с гордостью доложил капитан. Рой Грейс погано себя чувствовал. Всегда чересчур много пьет в ночных полетах, надеясь отключиться. Выпивка помогла ненадолго, наградив поутру головной болью и дикой жаждой. Вдобавок съеденный завтрак ворочался комом в желудке.

Если багаж придет быстро, есть надежда заскочить домой, принять душ и переодеться перед утренним инструктажем. Не повезло. Самолет прибыл раньше, но задержка багажной карусели свела к нулю выигрыш во времени. Только в 6:40 он прошел по зеленому туннелю паспортного контроля и дальше к автобусам. Стоя на остановке на сухом, но холодном утреннем воздухе, набрал номер Гленна Брэнсона, чтобы узнать последние новости.

Голос приятеля звучал как-то странно.

– Рой, – спросил он, – домой едешь?

– Нет, прямо в контору. Что нового?

Сержант быстро ввел его в курс дела, сначала изложив сообщения Нормана Поттинга из Сиднея. В течение дня выяснилось, что паспорта на имя Дэвида Нельсона и Маргарет Нельсон поддельные. Нельсон исчез из квартиры. Сейчас Поттинг с Николлом обходят соседей по дому, собирая сведения о его образе жизни и круге друзей и знакомых.

Потом Брэнсон перешел к Кэтрин Дженнингс. Она ждет звонка Скеггса, чтобы договориться о месте и времени встречи для обмена марок на мать. Гленн сообщил, что держит наготове две бригады слежения и в запасе, если понадобится, еще человек двадцать.

– А снайперов? – спросил Грейс.

– У нас нет сведений, что Скеггс вооружен, – ответил Гленн. – Если выяснится обратное, пошлем и снайперов.

– Что с тобой, приятель? – спросил Грейс, когда он закончил. – У тебя голос какой-то не такой. Из-за Эри?

Гленн нерешительно поколебался:

– Нет. Из-за тебя.

– Из-за меня?

– Ну, собственно, из-за твоего дома.

Грейс почуял укол тревоги.

– Что это значит? Ты там ночевал?

– Угу. Спасибо. Ценю.

Грейс задумался, не сломал ли приятель чего-нибудь, например драгоценный старинный проигрыватель, с которым вечно возится.

– Может быть, это полная ерунда, но, уезжая утром, я видел – могу поклясться, – как по твоей улице ехала Джоан Мейджор. Еще не совсем рассвело, может быть, и обознался.

– Джоан Мейджор?

– Угу. В приметном маленьком «фиате» – такие не часто увидишь.

Гленн Брэнсон обладает редкой наблюдательностью. Если говорит, что кого-нибудь видел, значит, практически точно видел. Грейс шагнул в автобус, прижав к уху трубку. Появление на его улице криминалиста-археолога любопытно, но вряд ли существенно.

– Может, дает уроки в какой-нибудь школе в нашем районе…

– Сомневаюсь. Она живет в Берджес-Хилл. Скорее, хотела тебе что-то забросить…

– Какой смысл?

– Или у нее что-то случилось, надо было с тобой повидаться.

– Когда ты уезжал?

– Примерно без четверти семь.

– В такую рань поболтать никто не заскакивает. Если дело срочное, звонят по телефону.

– Пожалуй.

Грейс обещал успеть к инструктажу, но, добравшись до своей машины, решил все-таки заскочить домой, если дороги не слишком забиты. Что-то его беспокоило. Что – непонятно.

Октябрь 2007 года

К восьми утра, когда наконец зазвонил телефон, Эбби уже два часа как встала, оделась и приготовилась. Всю ночь не могла заснуть, просто лежала на жесткой кровати с крошечной подушкой, слушая гул машин на набережной, время от времени вой сирен, вопли подвыпивших юнцов, стук автомобильной дверцы.

Безумно боялась за маму. Переживет ли она еще одну ночь без лекарств? Не случится ли от испуга и спазмов инфаркт или инсульт? Чувствовала себя чертовски беспомощной, зная, что сукин сын Рики играет на этом. На это рассчитывает.