Барнс посмотрел: они были высоко над Лос-Анджелесом; карта большого города была вычерчена отчетливо различимыми цепочками уличных фонарей и неоновых огней. Она уменьшалась на глазах.

В восточном иллюминаторе полыхнуло розовым, и тут же разлился ослепительный солнечный свет.

– Что случилось? – вскрикнул Трауб.

Барнс сам был поражен, но он постарался контролировать свой голос и спокойно ответил:

– Восход. Мы высоко поднялись… Док, как силовая установка? – продолжил он.

– Показания в норме, – ответил Корли сдавленным голосом. – Долго еще?

Барнс посмотрел на пульт:

– Больше трех минут.

Корли не ответил, три минуты казались вечностью. Некоторое время спустя Трауб сказал:

– Посмотрите на небо!

Корли приподнял голову и посмотрел. Несмотря на резкий солнечный свет, небо было черным и усыпано звездами.

Три минуты пятьдесят секунд спустя двигатель выключился. Как и в первый раз, отсечка прошла медленно, плавно, и страшная сила тяжести отпустила не сразу. Но она отпустила их полностью. Ракета и ее экипаж очутились на свободной орбите, «падающими» вверх по направлению к Луне. По отношению друг к другу и к кораблю они не имели веса.

Барнс испытывал тошноту и пугающее ощущение падающего лифта, характерные для отсутствия веса, но, ожидая их, он быстро взял себя в руки.

– Силовая установка, – скомандовал он, – отчет!

– Силовая установка в порядке, – ответил Корли слабым голосом. – Доложить по отсечке?

– Позже, – решил Барнс. – Второй пилот, по моим данным у нас превышение.

– На моем дисплее курс в норме, – прохрипел Боулз, – разве что самую чуточку превышен.

– Мэнни!

Нет ответа. Барнс повторил:

– Мэнни. Отвечай, парень, с тобой все в порядке?

– Мне кажется, я умираю. – Голос Трауба был слаб. – Эта штука падает! О боже, останови это!

– Возьми себя в руки!

– Мы разобьемся?

– Нет, нет! У нас все в порядке.

– Это он мне будет говорить «все в порядке», – пробормотал Трауб, затем добавил: – Мне уже наплевать, даже если и так.

Барнс крикнул:

– Док, давайте ваши таблетки. Мэнни срочно нужна одна, – он замолчал, чтобы справиться с позывом, – и мне самому они не помешают.

– Мне тоже, – подхватил Боулз. – У меня не было морской болезни с тех пор, как я был… – Он оборвал себя, а затем продолжил: – С тех пор, как я был мичманом.

Корли ослабил ремни и вылез из своего ложа. Невесомый, он свободно поплыл и медленно перевернулся, как ныряльщик в замедленной съемке. Трауб отвернулся и застонал.

– Прекрати, Мэнни, – приказал Барнс. – Попробуй поймать Белые Пески. Мне нужны показания «время-высота».

– Я не могу – я болен.

– Выполняй!

Корли, плавающий рядом со стойкой, схватился за нее и направил себя к шкафу. Он отыскал пузырек с таблетками и торопливо проглотил одну. Затем, подтягиваясь, он переместился к дивану Трауба:

– Вот, Трауб. Прими это. Ты будешь чувствовать себя лучше.

– Что это?

– Одна штучка под названием драммамин. Это от морской болезни.

Трауб положил таблетку в рот:

– Я не могу ее проглотить.

– Лучше бы тебе постараться.

Трауб дернул кадыком, стиснув челюсти, чтобы удержать таблетку во рту. Корли поднялся к Барнсу:

– Нужна одна, Джим?

Барнс начал отвечать, но тут же отвернулся, и его стошнило в носовой платок. Слезы брызнули из его глаз, он принял таблетку.

– Док – быстрее! – крикнул Боулз. Его голос пересекся, чуть позже он добавил: – Слишком поздно.

– Извини. – Корли перебрался к Боулзу. – Боже мой, ну ты и уделался!

– Дай мне таблетку и без комментариев.

Заговорил Трауб, уже более твердым голосом:

– Космический корабль «Луна» вызывает Белые Пески. Отвечайте, Белые Пески.

Наконец пришел ответ:

– Белые Пески – космическому кораблю. Слушаем вас.

– Дайте нам серию радиолокационных отметок, время, расстояние и азимут.

Вмешался новый голос:

– Белые Пески – космическому кораблю. Мы ведем вас, но цифры выглядят несуразно. Каков ваш пункт назначения?

Трауб взглянул на Барнса, затем ответил:

– «Луна» – Белым Пескам. Пункт назначения – Луна.

– Повторите! Повторите!

– Наш пункт назначения – Луна!

Повисла тишина. Потом тот же голос произнес:

– «Пункт назначения Луна», принято. Удачи, космический корабль «Луна»!

– Эй! Вы только посмотрите! – внезапно сказал Боулз.

Он отстегнулся и подплыл к обращенному к Солнцу иллюминатору.

– Потом, – ответил Барнс. – Сейчас мне нужен этот отчет по сопровождению.

– Ну, тогда полюбуйся, пока они не перезвонят. Такое бывает один раз в жизни.

Корли присоединился к Боулзу. Барнс колебался: ему очень хотелось посмотреть, но ему было неловко оставлять Трауба работать в одиночку.

– Погодите, – сказал он. – Я поверну корабль, и мы все сможем посмотреть.

По центральной оси корабля был установлен маховик. Барнс проверил показания ориентации корабля, затем включил его сцепление с маховиком. Корабль медленно повернулся, продолжая двигаться прежним курсом.

– Так хорошо?

– Не в ту сторону!

– Извините.

Барнс попытался еще раз: звезды двинулись в обратную сторону, в поле зрения выплыла Земля. Его взгляд упал на нее, и он чуть не позабыл остановить вращение.

Силовая установка была отключена на высоте чуть больше восьмисот миль. «Луна» ушла в свободный полет на скорости семь миль в секунду, последние несколько минут она двигалась по инерции и теперь была в трех тысячах миль над Южной Калифорнией. Под ними – а с их точки зрения, напротив них – была тьма. Городская набережная протянулась вокруг порта, как рождественская гирлянда. К востоку от нее рассвет пересек Большой каньон и сиял на зеркале озера Мид. Дальше на восток прерии были залиты дневным светом, серо-зеленое пространство пересекали ослепительные облака. А дальше равнина исчезала в изогнутой линии горизонта.

Они подымались так быстро, что картина двигалась, уменьшалась, и земная окружность превращалась в шар. Барнс наблюдал панораму через всю каюту.

– Тебе хорошо видно, Мэнни? – спросил он.

– Да! – ответил Трауб. – Да, – повторил он тише. – Скажите, это все на самом деле, правда?