словами, сказал: „Она хотя бы прикрыла свой стыд. А ты здесь сидишь совершенно нагая и не стыдишься так говорить?“ То же самое можно сказать и об осуждении».

54. Тот же старец рассказал брату другую притчу: о душе, обратившейся к покаянию.

В одном городе жила красивая блудница, имевшая много любовников. Однажды к ней пришел правитель и сказал: «Пообещай мне жить целомудренно, и я возьму тебя в жены». Она дала ему обещание, и он забрал ее в свой дом. Любовники же, желая заполучить ее обратно, сказали друг другу: «Такой-то правитель забрал ее в свой дом. Если мы прямо придем к нему домой и он об этом узнает, то нас ждет наказание. Лучше зайдем с задней стороны дома и посвистим. Женщина узнает свист, выйдет к нам и тогда нас не в чем будет обвинить». Но уцеломудрившаяся жена, лишь только услышала свист, тотчас заткнула уши, ушла в самую дальнюю спальню дома и крепко заперла двери.

Блудница – это душа, ее любовники – страсти и грешные люди, правитель – Христос, внутренние покои дома – вечная жизнь, свистят же лукавые бесы. Душа, стремящаяся к покаянию, заслышав свист, должна сразу же прибегать ко Господу.

55. Некто из отцов спросил авву Иоанна Колова: «Кто такой монах?» И тот ответил: «Труженик. Он тяжело трудится во всяком деле, и по труду узнают монаха».

56. Однажды отцы решили сделать авву Исаака пресвитером. Услышав об этом, он убежал в Египет и, придя на поле, спрятался в траве. Отцы шли за ним следом и, придя на это поле, остановились там на ночлег, а осла отпустили пастись. Тот пошел, набрел на старца и встал над ним. Утром, когда разыскали осла, нашли и спящего авву Исаака. Отцы удивились и хотели связать его, но он не позволил, сказав: «Я больше не убегу, так как вижу в вашем намерении волю Божию, и куда бы я ни убежал, она везде найдет меня».

57. Авва Исаак сказал: «Не приводите сюда отроков. Четыре церкви в Скиту опустели из-за них».

58. Авва Пимен спросил авву Иосифа: «Что мне делать, когда приступают ко мне страсти? Противостоять ли им или позволить войти в меня?» Старец ответил ему: «Позволь им войти и потом воюй с ними». Авва Пимен вернулся в Скит.

Один брат из Фиваиды пришел в Скит и сказал братиям: «Я спросил авву Иосифа о приближающейся страсти, надо ли ей противостоять или позволить ей войти?» И он мне ответил: «Ни в коем случае не допускай, чтобы страсти вошли в тебя, но тотчас же отсекай их». Авва Пимен, услышав, что авва Иосиф ответил этому брату иначе, встал и снова пошел к старцу в Панефос. Придя, он спросил его: «Авва, я доверил тебе свои помыслы, а ты ответил брату из Фиваиды не так, как мне». Старец сказал: «Разве ты не знаешь, что я тебя люблю? И разве ты не просил меня ответить так, как я сказал бы самому себе?» Он ответил: «Да, так и было». Тогда старец сказал: «Если приблизятся страсти и ты сам позволишь им войти, а затем начнешь с ними бороться, то они сделают тебя более опытным. Я сказал тебе то же, что сказал бы и самому себе. Но другим полезнее, чтобы страсти даже не приближались к ним. Им следует тотчас же отсекать их».

59. Брат спросил авву Иосифа: «Авва, что мне делать? Я не могу ни вести строгую подвижническую жизнь, ни работать, ни подавать милостыню». Старец ответил: «Если ты не можешь ничего этого делать, то храни свое сердце чистым от всякого зла касательно ближнего – и спасешься».

60. Рассказывал некто из братий: «Однажды я пришел в Нижнюю Ираклию к авве Иосифу. В монастыре у него росло прекрасное финиковое дерево, и он сказал мне утром: „Пойди поешь свежих плодов“. Но тогда была пятница, постный день, и я не пошел есть. Потом я спросил авву: „Ради Бога, открой мне, с какой целью ты велел мне пойти есть, а я ради поста не пошел. Я смущаюсь, что не выполнил твоей заповеди, и потому недоумеваю, зачем ты дал мне ее. Как мне нужно было поступить?“ Старец ответил: „Отцы поначалу не говорят братиям верное, но, наоборот, неверное. Когда же они увидят, что те выполняют и неправильное, тогда больше не дают им таких неправильных повелений, но лишь правильные, ибо уже убедились, что те послушны во всем“».

61. Брат спросил авву Иосифа: «Я хочу уйти из киновии и жить в уединении». Старец ответил: «Где ты увидишь, что душа твоя обрела покой и не испытывает вреда, там и оставайся». Брат спросил: «Я обретаю покой и в киновии, и в уединении: что повелишь мне делать?» Старец ответил: «Если ты находишь упокоение и в киновии, и в уединении, то положи оба эти помысла как бы на весы и, где увидишь больше для себя пользы, какой помысел перевесит, туда и ступай».

62. Некто рассказывал: «Однажды пришли мы с премудрым Софронием к авве Иосифу в Энат. Старец охотно и с радостью принял нас. Он был украшен всеми добродетелями и весьма образован во внешнем учении. Когда мы сидели и беседовали о душеполезных вещах, пришел из Аилы один христолюбивый муж и подал старцу три монеты со словами: „Прими их, честный отче, и помолись о моем корабле. Он, доверху наполненный товаром, отправился в Эфиопию“. Но старец не обращал на пришедшего никакого внимания. Тогда господин Софроний сказал старцу: „Возьми деньги, авва, и раздай нуждающимся“. Авва Иосиф ответил: „Это будет для меня двойным позором, чадо, если я возьму то, в чем не нуждаюсь, и своими руками буду обязан вырывать чужие тернии. О, если бы мне удалось вырвать тернии из собственной души! Сказано: если ты сеешь, свое сей, так как чужое горше терний. Кроме того, я еще и потому не принимаю эти деньги, что он просит помолиться о корабле, а не о его душе“.

Софроний спросил: „Что же, если человек творит милостыню, Бог не засчитывает ему этого?“ Старец ответил: „Чадо, многоразличны цели милостыни. Кто-то творит милостыню, чтобы дом его получил благословение, – и Бог благословляет его дом. Другой творит милостыню ради своего корабля – и Бог спасает его корабль. Третий творит милостыню ради своих детей – и Бог оберегает его детей. Иной творит милостыню для того, чтобы прославиться, – и Бог прославляет его. Никого Бог не отвергает, но то, чего