— И не подумаю, — отрезал он.

— Пусти! Мне из-за тебя прогул запишут!..

— Пока ты до казармы доберешься, полчаса пройдет, — сказал он, не ослабляя хватки. — Да обратно столько же. Лекция так на так закончится. Стой, тебе говорят!

Девушка, сделав еще одну безуспешную попытку вырваться, в отчаянии обернулась назад — колонна серых балахонов уже ступила на черные плиты.

— Убери от меня руки! — взвилась она, уже понимая, что никуда не успеет. — Да что с тобой такое?!

Энрике, собиравшийся что-то сказать, опешил. В глазах его зажглось недовольство, смешанное с раздражением.

— Со мной? — отрывисто переспросил он. — А с тобой что? В чем дело, Кэсс? У тебя за спиной целая рота магов! Никакая карта этого не стоит! И хватит упираться наконец, что за демон в тебя вселился?!

Кассандра не ответила. Тяжело дыша, она смотрела на проплывающую мимо колонну адептов. Они шли без капюшонов, но их было так много, а строй такой плотный — и слишком далеко, отсюда каждого в лицо не разглядишь.

— Сейчас пройдут, — услышала она, — и я тебя провожу до казармы. Но впредь, Кэсс…

Он еще что-то говорил, то ли убеждая ее, то ли отчитывая, но она не вслушивалась в его слова. Маги молчаливой вереницей текли через площадь, огибая фонтан, и пара за парой исчезали за поворотом улицы, ведущей к учебному городку. Длинные серые балахоны, стриженые затылки… Они не смотрели по сторонам. И даже если Нейл там, среди них, он, конечно, ее не увидел. Кассандра, закусив губу, опустила голову. Опоздала. Что за нелегкая принесла сюда Энрике?..

На площадь вновь опустилась тишина. Маги ушли. Кассандра горько улыбнулась и шевельнула плечом.

— Отпусти, — проговорила она. — Ты мне руку сломаешь.

Энрике, помедлив, разжал пальцы.

— Извини, — проговорил он. — Не дуйся, Кэсс, но ты порой совсем как ребенок! Это же маги!

— И что? — равнодушно сказала она, растирая онемевший локоть. — Маги, не маги, какая разница? Они такие же люди, как все.

Молодой человек, вздернув брови, насмешливо хмыкнул:

— Узнаю столицу! Только там умеют так замусорить мозги!.. «Такие же люди», «мы все равны перед богами»… Ну конечно. Ты и правда не видишь разницы, Кэсс?

Синие глаза кадета Д'Элтар, задумчиво устремленные на него снизу вверх, чуть сощурились.

— Вижу, — после паузы негромко обронила она.

Энрике, улыбнувшись, протянул ей руку:

— Ну, вот и славно. И больше меня так не пугай. А теперь пойдем за твоей картой, что ли?

Кассандра ответить не успела. Позади них громко застучали о плиты кованые подошвы, и чей-то запыхавшийся голос воскликнул:

— Слава богам, хоть кто-то живой!

Оба повернули головы — со стороны фонтана, отдуваясь, к ним торопливо приближался какой-то молодой человек в балахоне адепта.

— Город словно вымер, — весело пожаловался он, останавливаясь перед застывшим кадетами и утирая со лба пот. — Дороги ни у кого не спросишь… Будьте добры, господа, подскажите, в какой стороне девятый загон?

Кассандра открыла было рот, но Энрике, сделав шаг вперед и одним движением задвинув девушку себе за спину, нелюбезно сощурился:

— Что, за столько времени не запомнили?

— В одиночку добираться не приходилось, — растерянно улыбнулся маг. — А с ориентацией на местности у меня беда…

— Заметно, — холодно обронил Энрике. — Правый поворот от площади. Пальцем показать, или разберетесь?

Адепт, чуть сдвинув светлые брови, качнул головой. Улыбка его медленно погасла.

— Благодарю, — отступая на шаг, сказал он. — Как-нибудь справлюсь…

Он развернулся и неуверенно двинулся обратно к фонтану.

— Хорош боец, — усмехнулся Энрике. — Какие ему бомбардиры, когда он в трех шагах вокруг себя путается!

Кадет Д'Освальдо с улыбкой повернулся к Кассандре и умолк, не договорив, увидев выражение ее лица.

— Кэсс?.. Все в порядке?

— Нет! — она сжала кулаки. — Как тебе не совестно, Энрике?! Человек попросил помощи, а ты…

— Опять начинается! — сердито чихнул он. — Попросил — получил! Или я волкам на растерзание его бросил?!

На щеках девушки вспыхнул румянец гнева.

— Да ты разве что в лицо ему не плюнул! — возмущенно воскликнула она. — Хороша помощь! Мне стыдно за тебя, Энрике!

— Ну, знаешь… — закипая, начал было молодой человек, однако она не стала и слушать. Передернула плечами, круто развернулась и с криком: «Адепт! Адепт, погодите!.. Я вас провожу!» бросилась вслед удивленно приостановившемуся магу.

Энрике, растерянный и злой, смотрел ей в спину. Что за муха укусила эту девчонку? За что она спустила вдруг на него всех собак? За то, что он хотел ее защитить? Понятное дело, столица, там с магами носятся, как с писаной торбой, но это… «Это уже перебор, — скрипя зубами, подумал он. — И характер, похоже, оторви да выбрось — чуть что не по ней, так в крик, вот уж повезло! Знать бы, не связывался, а теперь поздно, слишком мало осталось времени… Ну, ничего. После свадьбы разберемся. Я не барон Д'Элтар, чтобы терпеть все эти выкрутасы в собственном доме».

Кассандра, поравнявшись с адептом, что-то ему сказала — и тот, мельком обернувшись в сторону крыльца, улыбнулся в ответ. Через минуту они оба уже скрылись из виду.

Мягкий, размеренный колокольный звон плыл по столице. В зарумянившихся от закатного солнца стенах храмов шла вечерняя служба — курились благовония у алтарей, облаченные в шелковые хитоны жрецы и жрицы вздымали длани над опущенными головами своей паствы, возносились молитвы к горним высям Пятого неба. Мидлхейм, благоговейно притихший, окутанный розовой дымкой вечерних сумерек, внимал голосу священного действа, вторя ему легким шелестом молодой листвы.

Королевский магистр алхимии, прикрыв глаза, стоял у распахнутого окна своей лаборатории. Губы его беззвучно шевелились. «Светлый Владыка, вершитель судеб, склоняюсь перед тобой! Даруй мне свою защиту, а с нею — мудрость, а с ней — смирение, чтобы услышать и принять волю твою… Открой сердце мое Свету и уста мои правде, изгони туман неведомого и укажи путь, мне уготованный, дабы смог я пройти его до конца. И да будет каждый камень на этом пути мне в научение, а каждый шаг — во славу твою и душе моей во благо…» Последние слова молитвы слились с последним ударом колокола, и все вокруг вновь погрузилось в тишину. Герцог эль Хаарт открыл глаза. Поднял их к бескрайнему, обведенному лилово-малиновой каймой небу, прислушался к шепоту серебристых тополей и улыбнулся. Какой дивный вечер, и весна не хуже — вокруг все цветет, а воздух уже совсем по-летнему теплый, несмотря на начало мая…

Негромкий предупредительный стук позади заставил его обернуться.