Но им ни разу не удалось наскрести хоть каких-нибудь улик, которые подтвердили бы эти предположения и позволили бы осудить женщин.

Но теперь — другое дело, думал он, наблюдая за бушующим пламенем, раз дворец горит, то Утани должен быть мертв, и теперь у меня есть подлинная улика: шепоток, зароненный в эту девушку, принес злой плод. Утани — большая победа для них. Какой был бы и я, даже ещё в большей степени. Он едва заметно вздрогнул всем телом.

— Огонь пугает меня, — сказала она, неправильно истолковав эту дрожь и желая вернуть ему лицо.

— Да. Пойдем, оставим этих людей их карме. — Рука об руку они ушли.

Ёси был так взволнован, что лишь с большим трудом сумел скрыть это.

«Интересно, какова твоя карма, Койко. Рассказала ли тебе прислужница о подслушанном ею секрете, после чего ты приказала ей сообщить все маме-сан, являясь одним из звеньев этой цепи?

Возможно, да, а возможно, и нет. Я не заметил в тебе никакой перемены, когда сказал „Тадзима“ вместо „Ватаса“, а я следил за тобой очень внимательно. Да, интересно. Конечно, ты под подозрением, всегда была под подозрением, зачем ещё стал бы я выбирать тебя, разве это не добавляет остроты моим утехам в постели? Добавляет, и слухи о твоем искусстве ни в чем не расходятся с правдой. Воистину я более чем удовлетворен, поэтому я буду ждать. Но теперь тебя легко поймать в ловушку, прошу прощения; и ещё легче будет вытянуть правду из твоей прислужницы, из этой не слишком умной мамы-сан и из тебя, красавица моя! Слишком легко, прошу прощения, когда я захлопну дверцу.

И-и-и-и, это будет трудное решение, потому что сейчас, благодаря Утани, у меня появилась тайная и прямая ниточка к сиси, которая может помочь мне найти их, уничтожить или даже использовать их против моих врагов по своему желанию. Почему бы нет?

Заманчиво!

Нобусада? Нобусада и его принцесса? Очень заманчиво!»

Он рассмеялся.

— Я так счастлива, что вы так счастливы сегодня вечером, господин.

Понедельник, 13 октября

В солнечный, ослепительно яркий полдень десять дней спустя Филип Тайрер сидел за письменным столом на веранде миссии в Эдо и с удовольствием упражнялся в японской каллиграфии — кисточка, тушь и вода. Вокруг валялись десятки исписанных и отброшенных за ненадобностью листов рисовой бумаги, поразительно дешевой здесь в сравнении с Англией. Сэр Уильям отослал его в Эдо, чтобы он подготовил все к первой встрече со старейшинами.

Его кисточка вдруг замерла. Вверх по холму поднимались капитан Сеттри Паллидар и десять драгун в столь же безупречных мундирах. Когда они появились на площади, самураи, стоявшие там, — их теперь было гораздо больше, чем раньше, — расступились, чтобы пропустить их. Легкие деревянные поклоны, на которые англичане отвечали таким же мимолетным и деревянным отданием чести, — явно вновь установленный протокол. Часовые в алых мундирах, их число тоже значительно возросло, открыли железные решетчатые ворота и закрыли их снова, после того как драгуны, цокая копытами, въехали на передний двор, обнесенный высокой стеной.

— Хеллоу, Сеттри, — крикнул Тайрер, сбегая по ступеням, чтобы встретить его. — Боже мой, ваш вид — просто услада для больных глаз. Дьявольщина, откуда вы взялись?

— Из Иокогамы, старина, откуда же ещё? Прибыли на корабле. — Пока Паллидар спешивался, один из садовников, с мотыгой в руке, уже торопливо семенил к нему, полусогнувшись в поклоне, чтобы принять коня под уздцы. Когда Паллидар заметил его, его рука потянулась к кобуре. — Убирайся прочь!

— С ним все в порядке, Сеттри. Это Юкия, он один из тех, кто уже давно тут работает, и всегда готов помочь. Домо, Юкия, — сказал Тайрер по-японски.

— Хай, Тайра-сама, домо. — Хирага нацепил бессмысленную улыбку на лицо, полускрытое широкой соломенной шляпой, поклонился, но не двинулся с места.

— Убирайся! — повторил Паллидар. — Извините, Филип, но мне не нравится, когда кто-нибудь из этих мерзавцев крутится возле меня, особенно с чертовой мотыгой в руке. Граймс!

Названный драгун тут же оказался рядом и грубо оттолкнул Хирагу в сторону, перехватив уздечку.

— Вали отсюда, джапо! Пшел, ну!

Хирага послушно затряс головой, сохраняя на лице все ту же нарисованную улыбку, и отошел. Но остался поблизости, чтобы можно было без труда все слышать, подавляя в себе страстное желание немедленно отомстить за оскорбление — острой как бритва мотыгой, маленьким кинжалом, спрятанным в шляпе, или голыми, но твердыми как сталь руками.

— Господи, зачем же вам понадобился корабль? — говорил между тем Тайрер.

— Для экономии времени. Патрули докладывают, что джапо понаставили новых рогаток по всей Токайдо, и дорога запружена от Ходогайи до самого Эдо хуже, чем Пиккадилли в день рождения королевы. Посему все нервничают больше обычного. Имею депешу к вам от сэра Уильяма, он приказывает закрыть миссию, а вам вернуться в Иокогаму со всем персоналом. Я — ваш эскорт для поддержания лица.

Тайрер ошеломленно уставился на него.

— Но как же встреча? Я тут работал, как сам чёрт, чтобы все подготовить к сроку.

— Не знаю, старина. Вот.

Тайрер сломал печать на официальном послании.

Ф.Тайреру, эсквайру, британская дипломатическая миссия, Эдо: Настоящим уведомляю вас, что я договорился с бакуфу о переносе встречи с 20 октября на понедельник, 3 ноября. Во избежание излишних расходов на охрану вам и всем сотрудникам предписывается немедленно вернуться с капитаном Паллидаром.

— Гип-гип, ура! Ну, Иокогама, держись теперь.

— Когда вы хотите ехать?

— Немедленно, говорит нам Великий Белый Отец, немедленно мы и уедем. Жду не дождусь. Что, если сразу после ланча, как вы на это смотрите? Проходите, присаживайтесь. Что новенького в Йокопоко?

— Ничего особенного.

Они не спеша вернулись на веранду и сели в кресла, Хирага передвинулся под её дощатый навес, продолжая усердно работать мотыгой.

Паллидар закурил сигару.

— Пиво чоп-чоп, — распорядился Тайрер.

Старший садовник подошел ближе и, остановившись в саду напротив веранды, низко поклонился. К удивлению Паллидара Тайрер поклонился в ответ, хотя его поклон был едва заметным.

— Хай, Сикиса? Нан дэсу ка? — Да, Сикиса, чего ты хочешь?

Паллидар поразился ещё больше, когда услышал, как японец спросил что-то, Тайрер бойко ответил ему, и между ними завязался оживленный разговор. Через некоторое время человек поклонился и ушел.

— Хай, Тайра-сама, домо.

— Бог мой, Филип, что все это значило?

— А? О, старик Сикиса? Он просто хотел узнать, можно ли садовникам заниматься садом позади здания. Сэр Уильям хочет иметь свежие овощи, цветную капусту, лук, брюссельскую капусту, картофель и… в чем дело?