переподготовку в центральные области России. Там проводились учения, маневры. После подразделения возвращались назад.

Большую работу провёл трест «Гидромелиорация», под личиной которого работали подразделения «Спецстроя» КГБ и инженерные войска. Зная о том, что лето будущего года будет засушливым и многие непроходимые в обычные годы болота таковыми быть перестанут, была проведена работа по сооружению дамб, плотин и водоотводов, чтобы в нужный момент обеспечить обводнение нужных местностей. В лесах Белоруссии и Украины создавались секретные базы для обеспечения действий в тылу врага партизан и подразделений спецназа и ВДВ.

18 декабря Гитлер подписал директиву № 21 операция «Барбаросса» о подготовке к войне против Советского Союза. Обратный отсчёт мирного времени начался.

13 апреля 1941 года в Кремле был подписан Пакт о нейтралитете между Японией и Советским Союзом. При этом от подписания Декларации о взаимном уважении территориальной целостности и неприкосновенности границ Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-го обе стороны воздержались.

Первомайский парад 1941 года в Москве на Красной площади начали юные воспитанники военно-музыкального училища. Они задавали ритм парадного марша 120 шагов в минуту. Следом на Красную площадь вышел сводный батальон воспитанников Суворовского и Нахимовского училищ. Во главе парадного расчёта печатал шаг организатор и вдохновитель создания этих военно-учебных заведений генерал-лейтенант граф Алексей Алексеевич Игнатьев. Перед самым парадом я встретился с ним и выразил обеспокоенность, сможет ли он, уже далеко не молодой человек, выдержать торжественное прохождение.

– Знаете, юноша, в другое время, учитывая, что вы, так же как и я, являетесь дворянином и мы с вами в одинаковом чине, я бы потребовал от вас сатисфакции, – обиделся Игнатьев.

– Извините бога ради, Алексей Алексеевич. Никак не хотел вас обидеть. Просто не хочу, чтобы русский офицер, – и я выделил голосом эти два слова, – дал увидеть врагам свою слабость.

– Врагам? – удивился Игнатьев.

– Да, врагам. Открою вам государственную тайну: менее чем через два месяца Германия без объявления войны нападёт на СССР. А здесь, на трибунах для гостей, присутствуют их дипломаты и военный атташе. Поэтому и беспокоюсь о вас.

– Да-с. К этому давно всё шло. А мы готовы?

– Мы не просто готовы. Мы этого ждём. – Улыбку, скользнувшую по моим губам в этот момент, доброй не назвал бы и самый яростный оптимист.

– Ну что же, товарищ генерал-лейтенант, за меня не беспокойтесь. Я теперь пройду так, как на императорских смотрах не ходил. Все увидят, что такое русский офицер.

Игнатьев печатал шаг так, что, казалось, сама земля дрожит от его поступи. Следом прошли войска и военная техника. Всё, как и в прошлые годы, без особых отличий. Красиво, грозно, но… старо.

Я стоял на трибуне Мавзолея вместе со Сталиным, Калининым, Микояном, Молотовым и Кагановичем и смотрел в лица бойцов и простых москвичей, которые радостно размахивали цветами и флажками. Скоро, очень скоро радость на лицах сменится тревогой. Я стоял и вспоминал, всё ли я успел сделать, чтобы в этом мире эта война прошла с меньшими нашими потерями. А людское море все текло и текло по главной площади страны. Люди ещё не знали, что уже полным ходом идёт подготовка к другому параду. Параду, который должен показать нашу истинную силу и решимость.

С 1 июня 1941 года из приграничной зоны в 100 километров от линии госграницы начали массово вывозить детей и молодёжь. Дети младше 10 лет вывозились с матерями, официально – на отдых на морские курорты, от 10 до 15 лет – в летние образовательные лагеря, от 15 до 18 лет – на целину на посадку лесополос.

Также были вывезены все семьи комсостава и совслужащих. Весь домашний скот из зоны будущих боевых действий был вывезен заранее. Процесс шёл тяжело. Были слёзы и проклятия в наш адрес, а мы не могли объяснить людям, почему это делается. В этом году в зоне между старой и новой границами было запрещено сеять пшеницу и другие культуры. По официальной версии, поля ставились под «пары», в связи с «сильным истощением почвы». 5 июня все подразделения Прибалтийских республик были вывезены в глубь страны «на крупномасштабные учения».

Начиная с 1 мая мы стали сбивать все самолёты-нарушители, вторгнувшиеся в наше воздушное пространство. Засекали чуть ли не на взлёте, давали зайти подальше, включали глушилки радиосигнала и либо принуждали к посадке на наш аэродром, либо сбивали. На запросы немецкой стороны о случайно залетевшем учебном самолёте отвечали, что ничего не видели и ничего не знаем. На запросы о концентрации войск вблизи наших границ немцы отвечали, что это дезинформация для англичан, призванная скрыть подготовку к морскому десанту в Англию.

А мы тем временем стаскивали весь авиационный хлам на аэродромы-обманки, вокруг которых устраивались зенитные засады. Нескольким немецким самолётам-разведчикам «дали» увидеть эти скопища самолётов. Настоящие же аэродромы тщательно маскировались, на них по ночам перебрасывалась новейшая техника. Сделать это было не трудно, так как мы уже полтора года как освоили выпуск приборов ночного видения и ночных прицелов.

Грузоперевозки между СССР и Германией, и до того бывшие незначительными, снизились почти до нуля. Мы объясняли это крайней изношенностью подвижного состава и железнодорожных путей.

Были отменены все отпуска военнослужащим и увольнительные. С 15 июня войска приведены в состояние повышенной боевой готовности.

15 июня я собрал вместе ансамбль песни и пляски Красной армии и симфонический оркестр Всесоюзного радиокомитета. Со всех была взята подписка о неразглашении того, что они услышат здесь.

– Товарищи, – обратился я к собравшимся, – через неделю, 22 июня, германские войска без объявления войны нападут на нашу Родину. Начнётся страшная война, война на уничтожение. Целью врага является уничтожение нашего народа и захват территории и ресурсов. Мы знаем о предстоящем нападении и готовы к нему, но, чтобы ещё больше мобилизовать силы, чтобы придать дополнительные силы бойцам на фронте и труженикам в тылу, нужна песня. И сейчас мы с вами её запишем. Эта песня будет сильнее залпа тысяч орудий, сильнее армады танков. А чтобы она действительно таковой стала, нам с вами предстоит хорошо потрудиться.

Репетиции и запись шли почти двое суток с короткими перерывами, и на выходе получилось каноническое исполнение великой песни «Священная война».

Глава 22

В ночь с 21 на 22 июня никто не спал. Все находились на центральном командном пункте Генерального штаба, куда стекалась вся информация. Начальник Генерального штаба маршал Б. М. Шапошников и его заместитель генерал-майор А. М. Василевский руководили работой командного пункта, а мы со Сталиным были в роли наблюдателей. В этом мире Борис Михайлович Шапошников не покинул пост