водить. Тоже, по идее, должно было приесться. Но почему-то нет, веришь? Я каждый раз такой кайф испытывала, когда вела! Пусть даже свою, старенькую совсем, маленькую. Её в потоке и не видно-то нормально. Но всё равно.

— Значит, это я неправильный, — вздохнул Пятый. — А может быть, дело в том, что подобная свобода — иллюзия. После Сети её просто перестаешь воспринимать.

— А в Сети есть свобода? — с интересом спросила Эри.

— Нет, конечно. Но там нет иллюзий, — Пятый слабо улыбнулся. — Обмана, лжи. От них ты там действительно свободен.

— Слушай, мы сейчас заберем с таможни наш заказ, и… ты бы куда-нибудь хотел? — спросила Эри. — Только без иллюзий, конечно. На самом деле.

Пятый улыбнулся — и снова неудачно. Хорошо, что Эри в этот момент на него не смотрела, она приметила неподалеку группу облаков, и повела машину к ней — облака ей просто безумно нравились.

— Я не знаю, — ответил он. — Правда, не знаю. Тут особенно и некуда, если подумать. Когда мы здесь жили, мы почти нигде не бывали. Окрестности, где народу нет, Саприи, ну, это понятно, пара поселков, от которых сейчас, наверное, и воспоминаний не осталось, эллинги, где «Монастырь» стоял, и озера на плато, но там, насколько я помню, делать было нечего.

— Вот с этим согласна, — кивнула Эри. — Летали мы туда, с Бертой. Единственное, что там можно делать, это пить. Ну, камнями кидаться в воду. Хотя пейзажи красивые. Слушай, может, на море слетаем? Где яхты были?

Пятый с сомнением посмотрел на неё.

— Не думаю, что они остались там же, где и были. И что они тут вообще до сих пор есть, — заметил он.

— А вот сейчас посмотрим, — Эри кинула перед собой панель Скивет, местной информационной сети. — Так… нет, говоришь? Есть. Всё есть. Ежегодные регаты, и местные, и межконтинентальные, и причалов до фига, и даже гостиницы… Эх, жаль, Фэб вас надолго не отпустит, можно было бы слетать, посмотреть, интересно же. А, во, тут и поблизости тоже есть…

— Где? — спросил Пятый с непонятной интонацией.

— От Саприи двадцать минут лёту, — сообщила Эри. — Какой-то причал Гейл, там же эллинги вроде бы, и поселок, который… который тоже Гейл.

— Быть не может, — покачал головой Пятый. — Назвали всё-таки, значит.

— В смысле? — не поняла Эри.

— Раньше никак не называли. Просто было — эллинги Саприи, комплекс… — Пятый задумался. — Наверное, там теперь всё по-другому.

Эри вздохнула. Кажется, она зря это предложила — про море.

— Тогда, наверное, не надо лететь, — решилась она. — Давай по делам, и обратно, домой.

— Угу, и остаток вечера отбиваться от Фэба, который зачем-то хочет мне рассказать, как меня лечили, — покачал головой Пятый. — Давай заглянем, всё-таки. Просто из интереса.

* * *

С таможней управились быстро: на таможне Сеня передал Эри крошечную невесомую коробочку, которую очень ждал Фэб, и задал только один вопрос:

— Еще восемь секторов?

— Да, — кивнула Эри. — Он просил побыстрее.

— Уж как смогу, — вздохнул таможенник. — Сама же всё понимаешь.

— Понимаю. У нас, Сень, вся жизнь сейчас — сплошное понимание… всего и вся.

— Не напоминай, — попросил таможенник. — Как только что-то будет, сразу дам знать.

— Спасибо, — Эри улыбнулась. — Ты чудесный человек, Сень. Очень добрый и понимающий.

— За бараниной завтра прилетай, понимающая, — хмыкнул таможенник. — Кир просил, я заказал.

— Да ты что! Тогда не просто спасибо, а спасибище, — Эри просияла. — Прилетай тогда к нам, давно в гостях не был.

— Времени нет, — развел руками таможенник. — Я бы с радостью, да некогда.

Дальше полетели в Саприи, но Пятый выходить из катера отказался, поэтому Эри пошла за своим заказом сама. Когда вернулась, увидела, что Пятый все-таки вышел, стоит рядом с машиной, и смотрит неподвижно куда-то вдаль, на просвет неба, на влетающие и вылетающие катера. Однако, как только Эри подошла, он тут же сказал:

— Полетели побыстрее, а? Ты долго.

— Всего-то полчаса, — возразила Эри.

— Кому всего-то, а кому-то — целых полчаса, — он вздохнул. — Эри, прости. У меня какое-то дикое ощущение, я все время боюсь оглянуться, и увидеть кого-то… из прошлого. То есть я знаю, что этого не может произойти, но пойми, мы сюда, в Саприи, последний раз прилетали, когда был второй суд, и…

— Это когда рауф пытались вас отстоять? — спросила Эри. Они уже зашли в катер, и сели в кресла; Эри вывела панель управления. — Учителя, и тот старенький врач?

— Да, — Пятый вздохнул. — Когда пытались узнать, где она нас взяла, и зачем сделала это всё. Ты смотрела те считки?

— Выборочно, не все. Все не смогла, — Эри покачала головой. — Эти люди, они были настолько омерзительны, что я не сумела. Открыла какие-то кусочки, по нескольку минут. У меня сил не было на это смотреть.

— И правильно сделала, — Пятый опустил голову. — Потому что это всё длилось чуть ли ни год, и кончилось, считай, ничем. Зато здесь у нас хорошо крови тогда попили. От души. И если бы только у нас. Юйми, тот врач, он ведь мало что старался докопаться до правды, он требовал наказания для неё за это, но наказали её совсем не так, как, по его мнению, требовал закон. Общий закон. Ей приписали в итоге мошенничество, и не более того. Причем на относительно небольшую сумму. Она сделала с нами вот это всё, а её наказали штрафом. После этого — мы просто закрыли тему.

— Прости, — Эри тяжело вздохнула. — Про это я не знала.

— Я тебе расскажу. И рыжий тоже. Только ты сама не открывай, хорошо? — попросил он. — Не дергай себе нервы.

— Ладно, не буду, — пообещала Эри. — Ну что? Полетели?

— Давай, — в голосе Пятого послышалось явное облегчение. — Забыл спросить, сигареты у тебя есть?

— Есть, — Эри с упреком поглядела на него. — Ты Фэба не боишься?

— Если честно, боюсь, — признался Пятый. — А ты?

— И я боюсь, — Эри передернула плечами. — Обычно он добрый, деликатный, но если что