— Соберись и разжуй их! – потребовала она, но советник, поморщившись, попытался их выплюнуть. Сжав ему челюсть, она зарычала: – Жуй!

Сил на сопротивления у него не осталось и похоже было, что Ризерт просто проглотил их. Следящий за его аурой эранец с удивлением констатировал:

— Он впадает в анабиоз. Теперь мы успеем поместить его в капсулу!

Все с облегчением выдохнули.

— Госпожа Лукашова, а это не тычинки ли тех белых цветочков, что растут по краю плато? – спросил второй высший.

— Да, это они, – ответила она из-за спины Митгара.

— Интересное у них свойство.

Рита напряглась, так как, несмотря на то, что вроде бы все были заняты советником, но заинтересованные взгляды на неё всё же кидали.

Как только в «Ласточке» убрали пару сидений и положили туда Ризерта, она побежала на стоянку, чтобы одеться. Из-за того, что Митгар не отпустил её одну, ей пришлось принять звериный облик, чтобы более не сверкать голым задом. Сделала она это, не задумываясь, и стала маленькой кошечкой, быстро переставляющей лапки среди гигантской травы, и не ожидала, что рядом с нею окажется здоровенный волчара.

Этот охальник, пока они бежали, несколько раз случайно сбил её с ног, проводя языком по её мордочке. В первый раз, когда он наклонился к ней, намереваясь облизать, она думала, что он её съест, и испугалась, но потом только недовольно отфыркивалась. В некоторой степени ей было приятно, что этот потрясающе отважный волчище в восторге от её кошачьего вида. Кажется, он даже был счастлив, когда она его ударила лапкой по носу.

Извращенец! Надо было выпустить когти!

На стоянке, среди знакомых вещей и вдали от всех, она успокоилась.

На душе было странно. Всё вокруг казалось более красивым, ярким, наполненным каким-то великим смыслом! Рита улыбалась, вздыхала и вновь улыбалась, радуясь всему. Не хотелось думать о том, что она на себя надевает, лень было отвечать на вопросы Митгара, в порядке ли она.

— Не в порядке! – выдохнула и с шальной улыбкой упала на землю, приминая травы.

Он опустился рядом, а Рита повернула голову к нему и разглядывала, словно видит в первый раз.

— Это было безрассудно, – неожиданно произнесла она, строго смотря на него и больше не улыбаясь.

Митгар сразу понял, что она имела в виду его прыжок в пропасть и, напрягшись, отвёл от неё взгляд, уставившись в небо.

Рите казалось, что он ей мысленно что-то говорит, объясняет, но не доволен своими словами и поэтому не произносит их вслух и, в конце концов, развернувшись к ней, даже как будто немного разозлившись, словно она наяву спорила с ним, сердито сказал:

— Жалею только о том, что постеснялся навязываться и отпустил тебя одну.

— И всё?

— Рита, я… и мой волк, мы свой выбор сделали. Без тебя для меня всё теряет смысл. Для чего мне жить и добиваться чего-то, если ты не будешь ласково смотреть на меня и хвалить? Какой смысл мне стремиться к благополучию, если ты не захочешь хранить добытое и распределять его среди наших детей?

— Ты прямо как пещерный человек рассуждаешь! – хмыкнула она. – Где же слова о любви?

Он резко сменил позу и теперь нависал над нею, упираясь на руки.

— Я люблю тебя. Очень люблю! Но это слово какое-то простое и не вмещает в себя все мои чувства. Я хочу обладать тобою, властвовать над телом и душою и одновременно сам готов покоряться тебе, исполнять все твои желания, угадывать их! Я хочу, чтобы ты гордилась мною, чтобы все твои мысли были направлены только на меня, но тут же думаю о том, что мне интересно, когда ты чем-то занимаешься, и приятно видеть, как горят твои глаза от вдохновения. Мне сразу же хочется помочь, решить твои проблемы и наслаждаться твоим сиянием. Ты же вся расцветаешь, светишься, когда увлечена и довольна.

— Столько противоречий! Я думала, что любовь — это почти всегда подъём всех чувств! Не знаю, как сказать, но между любящими всё должно идти положительно и по нарастающей. А тебя швыряет в диаметрально противоположные стороны: то в махровый эгоизм, то в самопожертвование.

Митгар смотрел на Риту тоскливым взглядом, поняв, что не соответствует её представлениям о любви, а она вдруг взяла его лицо в свои руки:

— Я такая же противоречивая, – неожиданно сообщила она ему. – То для меня дороже себя любимой никого нет, то готова наизнанку вывернуться ради кого-то, и сейчас этот кто-то − ты. Я с ума схожу от мысли, что ты мог погибнуть и оставить меня одну! Ты понимаешь, что твой дурацкий прыжок всё переменил? – она подушечками больших пальцев обвела контур его губ, но удержала его порыв поцеловать её. – До него я решительно была настроена попробовать жить ради великого дела, а теперь не мыслю себя одной. Я поняла, что мне страшно без тебя! Разве спала бы я спокойно здесь, если бы ты не охранял мой сон? Разве стала бы делать полноценный завтрак, если бы твой живот требовательно не урчал? А на плато, когда мы все спорили! Я бы не смогла спорить до хрипоты с этими снобами, если бы не ты! По всему выходит, что я не могу без тебя! Это ужасно эгоистично, но оправданием мне послужит опять же твой дурацкий прыжок. Я чуть не умерла, когда увидела, как ты падаешь, всеми силами стараясь ускорить падение, чтобы догнать меня, а потом, наоборот, как глупый щенок машешь лапами, чтобы замедлить приближение земли! Это было ужасно… это было больно и невыносимо! – Рита сглотнула, а глаза её снова заблестели от подкравшихся слёз. – Всё стало неважным, кроме твоей жизни, – тихо призналась она.

— Это любовь, – серьёзно ответил Митгар.

— Кто бы мог подумать! – театрально удивилась Рита, смахнув своевольную слезинку и, может быть, она ещё что-нибудь сказала бы, но занялась важным делом – поцелуями.

Это неправда, что у оборотней нет своей энергии, которая может контактировать с парой. Её ведьминская сила оказалась совершенно права, указав при первом же контакте на этого мужчину как на избранника.

Риту захлестнула первобытная мощь, которая требовала от неё подчинения и, не встречая сопротивления, сразу же становилась ласковой и податливой. Рите оставалось только удивляться прозорливости и женской хитрости своей силы, которая с лёгкостью перемешалась с мужской энергией, обуздывая лаской эту мощь и одновременно усиливая их обоих.

Из-за происходящего слияния двух энергий Рите пришлось немного руководить Митгаром, который был ошеломлён испытываемыми чувствами.

Такова любовь Веды!

Сильная, многоплановая, всепоглощающая и дарящая чуть ли не всю Вселенную! Возносящая на недоступные уровни бытия и обогащающая новыми силами, пониманием мироздания.

Митгар любил Риту как обычный мужчина, наслаждаясь прикосновениями к её телу, дрожа от её ласк, и он же участвовал в необычайном водовороте их эмоций, где немалую долю удовольствия почерпнула сущность его зверя, и все вместе они стали участниками чего-то значимого и прекрасного, которому невозможно было дать наименования. Митгару казалось, что его душа прикоснулась к величайшим тайнам и он смог увидеть прекрасное будущее, которое свершится, если он не отступит от своей избранницы.