После ареста Берии было организовано всенародное осуждение его деятельности. Никто толком ничего не знал, но действовали, как привыкли действовать: приказано осуждать — значим осудим. В «Литературной газете» появилась статья за подписью Михаила Александровича Шолохова «Имя изменника проклято и будет забыто», помещенная вместе с другими откликами под шапкой «Народ сметает всех, кто стоит на его пути».

Подписчики Большой Советской Энциклопедии получили конверты со свежеотпечатанными страницами, которые предлагалось вклеить в пятый том вместо страниц 21–23, где была статья о Берии. Он должен был исчезнуть из истории.

Президиум Верховного Совета лишил Берию полномочий депутата, снял с должности заместителя главы правительства и министра внутренних дел, отобрал все звания и награды. Но ордера на арест, санкцию на содержание под стражей никто не давал.

Президиум ЦК принял постановление «Об организации следствия по делу о преступных, антипартийных и антигосударственных действиях Берии». Прежнего генерального прокурора СССР Григория Николаевича Сафонова отстранили. Назначили нового — Романа Андреевича Руденко. Он был главным обвинителем от СССР на Нюрнбергском процессе главных нацистских военных преступников, работал прокурором Украины, и Хрущев ему доверял.

Руденко приказали в течение суток сформировать следственную бригаду. Но следствию пришлось непросто. Не знали, в чем обвинить главного арестанта. В эпитетах недостатка не было: наглец, авантюрист, интриган, провокатор! Но за это не сажают. Члены президиума ЦК требовали судить Берию за антипартийную деятельность. Пришлось прокурору Руденко объяснять, что такой статьи в уголовном кодексе нет. Тогда накажите за антигосударственную деятельность! Но за какую именно?

Берия был виновен в массовых репрессиях, но этой темы руководители боялись, как черт ладана. На всякий случай его обвинили в изнасиловании, что в любом случае позволяло расстрелять Берию по указу президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование». Так всегда делали в Министерстве госбезопасности: предъявляли обвинение сразу по нескольким статьям. Одно сорвется, другое останется.

Когда-то его предшественника на посту наркома внутренних дел Николая Ивановича Ежова обвинили в гомосексуализме. Секретарь ЦК Шаталин рассказал высшему чиновничеству о связях Берии с женщинами. Прямо на пленуме ЦК обильно цитировал показания начальника охраны Берии полковника Саркисова:

«Мне известны многочисленные связи Берия со всевозможными случайными женщинами… Берия сожительствовал со студенткой института иностранных языков Майей. Впоследствии она забеременела от Берия и сделала аборт. Сожительствовал Берия также с 18 — 20-летней девушкой Лялей. От Берии у нее родился ребенок, с которым она сейчас живет на бывшей даче Обручникова. По указанию Берия я вел специальный список женщин, с которыми он сожительствовал. (Смех в зале). Впоследствии, по его предложению, я этот список уничтожил. Однако один список я сохранил. В этом списке указаны фамилии, имена, адреса и номера телефонов более 25 таких женщин. Год или полтора тому назад я совершенно точно узнал, что в результате связей Берия с проститутками он болел сифилисом. Лечил его врач поликлиники МВД».

На допросе полковник Саркисов описал, как все это происходило:

«Прохаживаясь около своего дома, Берия замечал какую-нибудь заинтересовавшую его женщину. В таком случае он посылал меня, Надарая или сотрудников охраны узнать ее фамилию, имя, адрес или телефон. Я шел вслед за такой женщиной и старался разговориться с ней… Я говорил такой женщине, кто ею интересуется, и спрашивал, не хочет ли она что-либо передать… По его указанию либо сам ездил за ней, либо посылал его машину… Женщины на квартиру к Берия привозились, как правило, на ночь».

В феврале 1959 года полковника Рафаэля Семеновича Саркисова тоже посадят на скамью подсудимых. Он получит десять лет. Через год его освободят условно-досрочно.

Об альковных историях Берии ходило немало слухов. Нами Микоян, невестка Анастаса Микояна, которая была знакома с Берией, вспоминает:

«Где-то в конце 40-х — начале 50-х годов в Москве, в числе многочисленных тайных романов у Берия возникла связь с юной девушкой — красавицей Лялей. Она родила дочь, и Берия дал девушке имя своей матери. Позже маленькая Марта, став взрослой и красивой, в 70-х годах вышла замуж за сына члена политбюро брежневской эпохи Гришина».

Допросили и самого Берию.

Он не понимал, почему его спрашивают:

— Я легко сходился с женщинами, имел многочисленные связи, непродолжительные. Этих женщин ко мне приводили на дом, к ним я никогда не заходил. Доставляли мне их на дом Саркисов и Надарая. Были такие случаи, когда, заметив из машины ту или иную женщину, которая мне приглянулась, я посылал Саркисова или Надарая проследить и установить ее адрес, познакомиться с ней и при желании ее доставить ко мне на дом.

Прокурор Руденко:

— Вам предъявляется девять списков, в которых значатся 62 женщины. Это списки ваших сожительниц?

— Большинство женщин, которые значатся в этих списках, это мои сожительницы, с которыми я имел непродолжительные связи. Эти списки составлены за ряд лет…

— Вы сифилисом болели?

— Я болел сифилисом в период войны, кажется, в 1943 году, и прошел курс лечения.

В ходе следствия по делу Берии выяснилось такое, что перипетии его личной жизни показались детскими шалостями.

В апреле 1948 года оперативники Министерства госбезопасности устроили целое представление с только что назначенным министром морского флота Александром Александровичем Афанасьевым. С одной стороны, Сталин подписал решение о его назначении союзным министром, а с другой, дал санкцию на его разработку.

Утром Афанасьев отправился на работу. Вдруг его «ЗИС-110» остановился, потому что оказались проколотыми шины. Он решил идти на работу пешком. Рядом затормозила другая машина. Оттуда выскочили какие-то люди, скрутили министра и увезли. Завязали глаза и доставили на конспиративную квартиру МГБ (о чем он не подозревал) и сказали:

— Нам известно, что вы работаете на английскую разведку. Мы хотим, чтобы вы работали еще и на нас, на американскую разведку.

Афанасьева с завязанными глазами вывели из дома и отпустили возле Моссовета. Афанасьев тут же попросился на прием к Сталину. Принял его Берия. Выслушав, позвонил Абакумову и приказал явиться к нему. Для вида Лаврентий Павлович распек министра госбезопасности:

— Что же ты за министр? Что у тебя делается? Американские разведчики до того обнаглели, что на улицах хватают людей. Схватили Афанасьева и заставляют вести шпионскую работу.

Берия приказал Абакумову разыскать американских разведчиков, похитивших Афанасьева. Через несколько дней министр госбезопасности «разыскал» того сотрудника МГБ, который выдавал себя за американского разведчика. На Лубянке провели очную ставку между министром и мнимым «американцем», который, исполняя задание начальства, сообщил, что Афанасьев, будучи капитаном торгового судна, еще в 1933 году согласился работать на англичан… 26 апреля министра арестовали. Следователи МГБ избивали Афанасьева, чтобы он подписал нужные им показания. Год над ним измывались. 14 мая 1949 года Особое совещание при Министерстве госбезопасности приговорило его к двадцати годам исправительно-трудовых работ.