– Откуда у него шрамы?

– Ох, Настя…

– Он резал себе вены? Скажи! Пожалуйста, мама Галя! Что случилось? Почему? Ему было плохо?

– Нет, не вены. Скорее, наказывал себя, винил. Это все тяжело вспоминать для матери, Настя. Там ты у меня – едва жива, тут Стаська – в буйстве и ранах. Если бы не Гриша, не знаю, как и вынесла все это на плечах.

– Господи, мама Галя.

– Сложные вы мне достались дети. Оба любимые и оба мои.

Да, оба ее. Когда руки мачехи обнимают, а глаза согревают – нет места сомнениям. Никогда не было.

– Прости меня, мама Галя! За все прости!

– Да Бог с тобой, девочка моя! Что ты…

И снова минуты тягостного ожидания, которые вдвоем коротать легче.

– Почему их так долго нет? Вдруг что-то случилось?

– Не думаю. Стас не обидит того, кто дорог тебе, и в обиду не даст. Ничего с Арно не случится, не переживай. Они уже мужики взрослые, сами разберутся. Стась?

– Да?

– Ведь не уснешь, если уйду? Так и будешь сидеть?

Я вздыхаю:

– Наверно.

– А знаешь что, – приободряется мачеха. – Поехали-ка мы с тобой в одно место!

– Сейчас? – на часах четвертый час утра, и я изумляюсь. – Так ночь на дворе!

– Это у людей ночь, а у нас в семье – непонятно что. Ничего, мы же не пешком, на машине. Ты не спишь, я тоже. Гриша вон ходит в кухне, как лунатик. Так почему бы не скоротать время с пользой? Отца оставим дома парней ждать, а ты соберись-ка, захвати купальник и спускайся во двор. Сейчас проверим, работают ли связи так, как о том принято считать, и на самом ли деле друзья окажутся рады помочь Галине Фроловой в любой момент, как говорят.

– Мама Галя, – я улыбаюсь, глядя на мачеху в домашнем халате и без привычного макияжа, которая стоит сейчас, уперев руки в бока, и вопросительно смотрит на меня. – А если откажут?

– А я не знаю, Стаська, что будет «если», – честно признается она. – Не приходилось еще обращаться. Но думается мне, – улыбается, направляясь к двери, – что вряд ли! Не последний я человек в городе. Да и сколько можно других выручать…

Мачехе не отказывают, и меньше чем через час мы въезжаем в ворота частного спортивно-оздоровительного комплекса «Вегас», где вежливая охрана и администратор встречают нас у ворот и провожают внутрь красивого современного здания, освещенного по фасаду огнями. Даже в это ночное время предлагая чай, кофе и лечебный массаж.

– Нам бы, милейший, бассейн – поплавать, а после – парилочку с веником. Это возможно организовать? Признаться, я давно наслышана о вашем гостеприимстве и сервисе.

Молодой мужчина вежливо-обходителен и убедителен в своем участии к нам.

– Конечно, Галина Юрьевна! Эльдар Саныч лично предупредил, чтобы я проводил вас в бассейн «Лотос». Аэромассаж, гидромассаж, стеновой водопад, противопоток… Вы останетесь довольны нашим комплексом, уверяю вас.

– Спасибо! Очень на то надеюсь! – важно кивает мачеха и тут же шепчет, склонив ко мне голову, направляясь следом за мужчиной: – Стаська, ты случайно не знаешь, что такое «противопоток»?

И я пожимаю плечами, отвечая маме Гале улыбкой:

– Понятия не имею. Думаешь, он нам нужен?

– Подозреваю, что не помешает!

Через полчаса, приняв душ, мы уже плещемся с мачехой в небольшом сумасшедше красивом бассейне с подсветкой и фонтаном, окруженные приглушенным светом мраморного зала и легкими звуками музыки.

– Господи, Стаська, до чего хорошо-то! Как я могла столько лет отказывать себе в таком простом, человеческом удовольствии, а?

Вода творит с людьми чудеса, и вот я уже любуюсь мачехой, которая с закрытыми глазами медленно рассекает руками воду, снова и снова наплывая на тот самый загадочный противопоток, бьющий из стены.

– Ты имеешь в виду поплавать в бассейне или посреди ночи разбудить хозяина этого царства неги и напомнить ему, что он тебе кое-чем обязан?

Мы обе смеемся, и на душе становится легче. Я не очень хорошо держусь на воде, но бассейн невероятно красив, и хочется обо всем забыть.

– Даже подумать страшно, Стася, скольких радостей я себя лишила, увязнув с головой в своей сумасшедшей работе. Первый раз в таком месте! Ну ничего, еще пару лет потяну, и передам дела Стаське, пусть крутится! Парень он у меня умный, хваткий, уверена: справится. Угомонился бы только.

– Обязательно справится, мама Галя!

– Знаешь, – неожиданно признается мачеха, когда я выныриваю из-под фонтана и подплываю к ней. Убирает с моего лба волосы. – Мы иногда с Гришей летом ездим на рыбалку. На нашу речушку за лесом. Только не вздумай об этом кому-нибудь рассказать!

– На рыбалку? – я удивляюсь, представив вдруг, как отец уговаривает свою серьезную жену-босса составить ему компанию. – Вот уж не подумала бы, что папа такой заядлый рыбак. Бабушка не рассказывала об этом его увлечении, да и удочек у нас в доме никогда не водилось. Даже старых.

– Да это не он! – хохочет мачеха.

– Ты? – я отфыркиваюсь от воды и смаргиваю капли, повисшие на ресницах. – Правда ты?! – изумляюсь признанию, улыбаясь в ответ.

– Я, – кивает мама Галя. – Мы в детстве часто недоедали в детдоме, а может быть, скукой маялись, не помню уже, но сбегали с мальчишками на речку за пескариками. Чем только не умудрялись их ловить! Снастей-то нормальных не было, как умели, так и строгали удилища. Из старой гардины садки вязали и капрон дергали. Жарили прямо на берегу. Разгребем песок, набросаем веток и в золе вместе с картошкой. Ух! Еле дождаться могли, пока огонь прогорит. Черные были как черти! Довольные! Я первой заводилой у наших была, скольким мальчишкам от меня досталось! За справедливость зубами загрызть могла, рука-то тяжелая! Ноги и локти вечно ободраны, коса растрепана. Ох и влетало нам, что сбегали без спроса. Вот по старой памяти и ездим теперь с Гришей, рыбачим. Жаль, получается редко выбраться.

– А Стас знает?

– Замечает иногда, но у него своя жизнь. А в детстве я частенько брала сына с собой, когда еще в малосемейке жили. Но вряд ли он помнит, года четыре ему было всего. А потом уже не до того стало.

Мачеха рассказывает интересно, в свою очередь сама расспрашивает об Арно, проекте, празднике пропавшего студента, и время до утра бежит незаметно. Мы пьем в комнате отдыха травяной чай после посещения сауны, когда отзванивается отец и сообщает, что парни вернулись.

– Целые? – задает главный вопрос мачеха и тут же с облегчением выдыхает: – Ну и слава Богу. Положи их в гостиной, Гриш, теперь до вечера спать будут. И чтобы мне ни один из них на второй этаж ни ногой! Мы с Настей скоро вернемся!

– Стася, в котором часу отлетает Арно?

– В семнадцать пятнадцать.