того окружения, с которым Сталин пришел к единоличной диктатуре. Из старого состава Политбюро, после исключения в 1930 году Рыкова и Томского, со Сталиным остались Молотов, Ворошилов, Калинин — все наиболее слабые, бледные и лишенные, по сравнению со своими коллегами в прошлом, сколько-нибудь выдающихся способностей. Сталин окружал себя послушными посредственностями. В дополнение к ним в Политбюро вошли шесть новых членов.

Вскоре после исключения Троцкого и Зиновьева из Политбюро в 1926 году в него были введены Рудзутак и Куйбышев. Рудзутак, старый член партии, но мало чем выделявшийся, был выдвинут в 1923 году Сталиным в секретариат ЦК во время борьбы с Троцким. Раньше он был секретарем Среднеазиатского бюро ЦК. В 1924 году он, будучи уже наркомом транспорта, сделался заместителем Рыкова по Совнаркому. Видимо он сочувствовал правым, но никогда не выступал открыто на их стороне. После Орджоникидзе он стал председателем Центральной Контрольной комиссии.

Как сообщил Хрущев в своем докладе на закрытом совещании XX съезда КПСС, Рудзутак после своего ареста отказался во время сессии коллегии Верховного военного суда от своих признаний, заявив: «… у обвиняемых нет возможности доказать, что они не участвовали в преступлениях, о которых говорится в таких признаниях, вымученных от различных лиц. Методы следствия таковы, что они вынуждают людей лгать и клеветать на невинных, ни в чем не замешанных людей, не говоря уже о тех, кто обвинен».

Рудзутак был расстрелян в 1938 году. Сталин — как поведал Хрущев — не пожелал ни рассмотреть его заявления, на суде, ни видеть его на заседании Политбюро.

Куйбышев тоже прошел через работу в секретариате ЦК в 1923 году, когда шел подбор сталинских кадров. После работы в качестве председателя ЦКК в период борьбы с Троцким, он сделался председателем ВСНХ, а потом Госплана. Он внезапно умер в 1935 году. Едва ли его смерть была естественной, но для подтверждения этого предположения до сих пор нет данных.

В 1930 году после разгрома правых в Политбюро были почти одновременно введены Киров, Орджоникидзе, Косиор и Каганович.

Киров выделялся среди своих коллег по Политбюро недюжинными организационными способностями и, как мы уже отмечали, будучи незаурядным оратором, не чуждался широкого слоя среднего партийного актива в Ленинграде, где стал популярен в партийной среде. Его главной заслугой была победа над зиновьевским аппаратом в Ленинграде, в результате которой он сумел создать новую, преданную ему партийную верхушку и через продвижение своих сторонников распространить свое влияние за пределы Ленинградской партийной организации. К XVII съезду Кирова многие считали будущим генеральным секретарем в случае смерти Сталина.

Орджоникидзе, при весьма ограниченных способностях и горячем темпераменте (как мы указывали, еще Ленин хотел «примерно наказать» его за мордобой, с помощью которого Орджоникидзе проводил сталинскую национальную поликиту в Грузии в 1922 году), был верен Сталину в решающий период между XIV и XV съездами, когда он стоял во главе ЦКК. Он знал, что Сталин многим ему обязан и позволял себе, будучи в тридцатых годах наркомтяжпромом, больше, чем другие члены Политбюро: защищал нужную ему техническую интеллигенцию, привлекал к работе многих способных членов бывшей оппозиции, например, Н. Смирнова, Залуцкого и других. Своим заместителем по Наркомтяжпрому — этому важнейшему в годы первой и второй пятилеток наркомату — он привлек талантливого Ю. Пятакова. Наряду с Пятаковым, Орджоникидзе устроил к себе начальником Главного управления авиационной промышленности М. Трилиссера, долголетнего члена коллегии ОГПУ, где он отстроил Иностранный отдел и руководил им. Трилиссер проявил свое сочувствие правым и был снят Сталиным со слишком влиятельного места. Но он сидел вместе с Орджоникидзе до революции в Шлиссельбургской крепости и этого было достаточно для еще довольно независимого-народного комиссара тяжелой промышленности.

Косиор и Каганович тоже прошли через работу в секретариате ЦК между 1922–1924 годами. Сталин передвигал их в ходе внутрипартийной борьбы по мере необходимости осуществления своих задач на местах.

С 1925 года Каганович становится секретарем Украинской организации. В 1928 году Сталин, хорошо зная характер Кагановича и веря в его слепое повиновение себе, переводит его в Москву на работу в Оргбюро ЦК, чем, как говорил Бухарин в приводимом нами разговоре с Каменевым, привлек на свою сторону «украинцев», — видимо Каганович успел там довести местное руководство до того, что они были готовы на все, лишь бы избавиться от своего первого секретаря …

В 1930 году Сталин ставит Кагановича во главе Московской организации с явной целью — разгромить в столице остатки углановского аппарата. Его место на Украине занимает Косиор. В Киеве же, в начале 1938 года, Косиор был и арестован (вслед за Постышевым, Чубарем, Петровским и другими руководителями Украинской организации), очистив место для Хрущева.

В середине тридцатых годов в состав Политбюро вводятся Сталиным только три новых члена: в 1932 году — бесцветный и всегда послушный Андреев, в 1935 году — Чубарь, расстрелянный в 1938 году, тогда же и Микоян.

Мы уже говорили выше, как последний сумел сделать себе карьеру за счет Л. Б. Каменева. В тридцатых годах этот, заслуживший у своих коллег кличку «профессионального предателя», самый молодой по возрасту и стажу член Политбюро, скромно занимался вопросами внешней торговли, раболепствовал в своих речах перед Сталиным и старался не выдвигаться. Его главная цель — удержаться любой ценой — в этот период выплывает со всей очевидностью.

Разумеется, высший слой бюрократии партии не мог сразу приспособиться к своему новому положению, когда, утратив свободу и то ограниченное право высказывания своих мыслей, какое он имел в двадцатых годах, он должен был сосредоточиться на культивировании идеи вождя, вне зависимости от интеллектуального уровня выступлений последнего.

Прежде всего встал вопрос об имевшихся до 1929 года партийных изданиях, а также о материалах и документах, хранившихся в Институте Маркса-Энгельса. Директор этого Института Рязанов (в прошлом — меньшевик), вероятно, не сразу согласился на ту чудовищную фальсификацию материалов по истории партии, которую потребовал от него Сталин. Рязанов, активно поддерживавший на XV съезде блок Сталина-Бухарина-Рыкова, был большим другом Е. Ярославского, сделавшегося в течение последних лет своеобразным специалистом по «борьбе с троцкизмом». Ярославский выпустил в 1929 и 1930 годах два издания «Краткой истории ВКП(б)». Защищая мнение блока большинства, он все же приводит в ней многочисленные материалы и подлинные документы из истории внутрипартийной борьбы. Хотя он неуклонно и отмечает «заслуги Сталина», из его книги со всей очевидностью следует, что до 1926 года Зиновьев и Каменев были непримиримыми врагами Троцкого и самым тесным образом работали в одном блоке со Сталиным. Особенно ярко из книг Ярославского видна борьба правых с блоком Троцкого-Зиновьева-Каменева и совершенно ничтожная роль Сталина в