Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первое сообщение о том, что они спасены, принес легкий ветер. Запах жаренного на углях мяса показался одновременно пыткой и сказкой.
На обочине темнел силуэт деревянного одноэтажного домика, окруженного бревенчатыми беседками. Вторым сообщением стало окошко – золотой квадратик на фоне темной стены, вечный символ того, что в доме живет человек.
Чем ближе они подходили, тем явственнее проступала из темноты надпись «Шашлык у Азиза». И доктор был убежден, что ни один ресторан мира сейчас не может соревноваться с этим местечком по вкусу блюд.
Илий мельком оглядел заведение. На стоянке был припаркован только один грузовик. Хозяин дорожного ресторана, усатый коротышка со смеющимися глазами, в потертой клетчатой рубашке, стоял на открытой веранде и готовил чай в самоваре, добавляя в огонь ароматные щепки. Он радостно окликнул посетителей, но когда путники вышли из сумерек под свет фонарей, Азиз раскрыл рот и просыпал щепки на землю.
– Пропавшие дети? – вытаращился он на доктора, выслушав его короткий рассказ. – Да-да, я слышал! Все только об этом и говорят.
Он бегло оглядел пришедших и вдруг воскликнул:
– Скорее! Садитесь, мои сладкие, мои медовые. Сейчас мы вас накормим. У Азиза всегда вкусно, всегда хорошо. Наверное, не завтракали сегодня?
– С позавчерашнего дня, – мрачно бросил Дэн, шлепаясь на скамью.
Хозяин бросился к дверям, суетливо поглаживая черные усы, и через десять минут его супруга принесла им на подносе ломти свежего хлеба и дымящийся в плошках суп.
– Спасибо! – прошамкал Дэн с набитым ртом, по щекам у него текли слезы. – Спасибо!
Он быстро заработал ложкой, но его руку кто-то придержал.
– Что! Почему?
Парень зло уставился на Илия.
– Мы слишком долго не ели, – спокойно ответил главный враг человечества. – Не торопись. Иначе скрутит так, что не встанешь. И не налегай на хлеб.
Доктор медленно отодвинул миску.
Парень уронил голову на грудь, вытер грязный нос, выдохнул, но все-таки сбавил темп.
Азиз молча сидел на стуле в тени и разглядывал ночных гостей. Их стоптанная обувь уродливой грудой лежала на полу. Сами они, как большие и маленькие пыльные мотыльки, восседали за столом в свете фонаря и двигались сонно, неспешно. Он ни о чем их не спрашивал, пока они не наелись. Затем, когда его супруга разливала пряный чай, Азиз достал из нагрудного кармана короткую деревянную свирель и заиграл.
Древняя грустная мелодия разлилась струями по воздуху, приласкала, позвала в края, где нет ни усталости, ни болезни, ни разлук с любимыми, рассыпалась трелью, поднялась высоко к ледникам, где свищет ветер, и опустилась на самое дно ущелья.
Дети притихли, Дэн ошалело глядел на луну, София даже не пыталась вытереть слезу, которая, как капля масла, скатилась по ее бледному лицу.
Илий тяжело поднялся.
– Спасибо. У нас ничего с собой…
Хозяин погрозил кулаком, приложил палец к губам, показал на уши.
Путники слушали. Шелестел травами ветер в полях, поскрипывали стулья, прячась за бегущими облаками, подмигивала луна.
– Огни не бродят по холмам. Идите дети по домам, – торжественно продекламировал Азиз, встал, пригладил усы, прошелся. – Такая была считалка. Играли во дворе. А откуда она взялась? Отец, потом еще дед…
Он вышел в свет фонаря, посмотрел Илию прямо в глаза.
– Я знал, что кто-нибудь сегодня придет. А будут ли еще беды?
– Не будут, – ответила за доктора София. – Все кончено.
– Кончено? – сощурился Азиз. – Сегодня ко мне заезжали такие типы – настоящие бандиты. Опустошили погреб. Даже не прятали оружие, разгуливали с ним посреди бела дня.
– Куда они направились?
Хозяин неопределенно махнул рукой, поглядел на детей.
– Для них мы место найдем. Но все остальные вряд ли поместятся. Здесь мы кормим, а не ночуем.
– Далеко ли отсюда до Стилианского монастыря?
– До него? Двадцать минут на машине. Едем?
Азиз наказал жене погасить рекламную вывеску и никого не впускать в дом, а сам, бряцая ключами, пошел на стоянку.
Через пять минут вся компания уже ехала по трассе, чувствуя блаженство от сытости и приятную ломоту в ногах.
На длинном спуске дорога завиляла. София выглянула в окно и засмеялась, когда увидела вдалеке знакомые огоньки на высоких стенах и колокольне. Но ее радость длилась недолго.
На подъезде к реке Азиз остановил машину и растерянно оглянулся:
– Мост перегородили.
Илий подался вперед. В свете фар он увидел колонну автомобилей, стоящую посреди дороги.
– Сдавай назад…
Поздно. Грузовик окружили.
Глава 37
Граф
Река называлась нехитро – Монастырка. Как и многие речки Адыгеи, она бурлила, извивалась и все время куда-то спешила. Монастырка внушала местным страх и уважение – переплыть ее считалось невозможным.
Наверное, именно поэтому здесь, в глуши, соорудили такой крепкий мост, на вид несколько внушительнее и больше, чем требуется для узкой и неглубокой речки.
Густой туман поднялся от воды и медленно пополз по берегу.
В этом тумане скоро утонуло все: машины с горящими фарами, фигуры вооруженных людей и грузовичок, в котором застыли в ожидании неизвестного усталые путники и хозяин дорожного ресторана. Одно место в старом квадратном «Фольксвагене» пустовало.
На горбатом мосту через реку Монастырку доктор впервые повстречался с человеком, прозвище которого стало для него загадкой. Оно однажды упоминалось возле лесного барака и еще раз в катакомбах, где они бродили с профессором и наемником. Оно должно было внушать страх и уважение, как бурная речка, шумящая у ног, но не внушало. Все дела человека по прозвищу Граф пока отдаляли доктора от дочери. Так случилось и теперь, может быть, в самый неподходящий момент, когда от каждой минуты промедления зависела ее жизнь. Да и жизнь девочки в грузовике тоже.
Граф оказался ровесником Илия. Как и многие люди его возраста и статуса, он уже не бурлил, не извивался и никуда не спешил. Но переплыть его все еще считалось невозможным. Сухой бледный мужчина в сером костюме стоял перед доктором, опершись на перила, и задумчиво глядел на воду. Куда бы ни вели ручейки, все они впадали в эту реку, сходились на одном человеке. Именно он был причиной всех бед, выпавших на долю местных жителей, несчастных пациенток и самого Илия. Именно Граф, косвенно или напрямую, был связан с исчезновением Зарины.
У доктора зудели костяшки на кулаках. Ему хотелось устроить допрос с пристрастием, прямо здесь, на мосту, у стен монастыря. Но у Илия не было отряда вооруженных наемников за спиной, поэтому сегодня допрашивали его.
Доктор еле уговорил Дэна остаться в автобусе. Ему
