поскольку собственных вещей у неё всё равно не было: только метательный нож, который она уже привыкла считать своим, да свёрток ткани, оставшейся от свитера.

— Ну вот и пришло твоё время, — тихо пробормотала она. Плотно обмотала лезвие тканью, заткнула оружие за пояс; в последний раз оглядела спальню и решительно вышла за дверь.

Снаружи их уже ждали. Заметно помрачневший Мартон хмуро глядел перед собой; Эйдон стоял у окна, заложив руки за спину и, казалось, без особого интереса разглядывал что-то снаружи.

«Интересно, что у них случилось?» — подумала Кристина, но задавать лишних вопросов не стала. Зачем лезть в чужие дела, в которых всё равно ничего не понимаешь, да ещё и давать повод для ответных расспросов?

— Мы готовы, — сообщила она.

Мартон неопределённо кивнул и натянуто улыбнулся, Эйдон с лёгким поклоном указал по направлению к коридору, словно уступая Кристине и её спутнице право вести за собой. Жест, по большей части, предназначался для Хель, которая тут же вжилась в роль строгой и безэмоциональной аристократки. Однако отправиться выстраивать защиту от разбушевавшихся в Формо «большеголовых» они не успели.

Из глубины коридора раздались непонятные шум и возня, быстро сменившиеся торопливыми шагами. Несколько секунд спустя из-за угла выскочила запыхавшаяся девушка, в которой Кристина с большим трудом узнала ту невозмутимую служанку, которая приносила ей одежду. На миловидном лице застыло выражение невыразимого беспокойства, аккуратная причёска сбилась, богато расшитый передник смялся и съехал набок. Едва завидев ту, кого она считала своей хозяйкой, служанка бросилась к ней и заговорила с такой невероятной скоростью, что речь её превратилась в сплошной поток слов, без намёка на интонацию и паузы. Бледная и перепуганная, девушка в отчаянии заламывала руки и, судя по её виду, ещё чуть-чуть и она бы бросилась на колени.

Кристина разобрала лишь одно слово: «пожалуйста».

Она украдкой посмотрела на гвардейцев, чтобы по их реакции понять, насколько всё серьёзно. Эйдон слушал внимательно, сохраняя внешнее спокойствие и даже некоторую отстранённость — хотя несложно было заметить, что рука его то сжимает, то разжимает рукоять меча. Мартон, напротив, уже развернулся в коридор и. казалось, был готов нестись на выручку, даже не слишком разбираясь, что, собственно, случилось. Кристина в целом поддерживала это стремление, но всё же предпочла дождаться перевода.

— Эту девушку зовут Инара. Её сестра отправилась на кухню, чтобы накрыть обед для Аолы. Это дочь управляющего, ты видела её сегодня утром.

«Девочка с косичками», — сообразила Кристина. Она не слишком вежливо закатила глаза и притопнула ногой — впрочем, едва ли на свете существовала сила, способная заставить Хель изъясняться чуть менее обстоятельно.

— Они условились встретиться за две четверти часа до полусвета, однако Энара, её сестра, не пришла. Тогда эта служанка отправилась на поиски и скорее нашла сестру и молодую госпожу на кухне, без сознания. Теперь она хотела бы…

— Угу, это я как раз сразу поняла, — Кристина внимательно вгляделась в перепуганное лицо Инары. — Спроси, давно это случилось?

Она тут же пожалела о своём вопросе: ну какая разница? Однако девушка дисциплинировано бросила взгляд в окно и снова затараторила, то и дело закусывая губы и сминая передник в руках.

— С тех пор как её сестра отправилась на кухню прошло полчаса. Инара нашла её и молодую госпожу полдюжины минут назад. Также служанка сообщила, что рядом оказался сын управляющего, который выступил против того, чтобы она искала нашей помощи. Ей приказали молчать.

Кристина закусила губу: она сразу заметила, что в какой-то момент гвардейцы обменялись очень странным взглядами — но что именно им не понравилось? Упоминание сына управляющего? Да, он не самый приятный человек, ну и что с того? С другой стороны, что он вообще там забыл? И чем думал, отдавая такие идиотские приказы?

Однако отвечать на эти вопросы никто не спешил. Гвардейцы замерли на месте, не высказывая ни своего мнения, ни какого-либо недовольства задержкой. Не пытались они и поторопить события. Ничего.

«Ну ещё бы! — Кристина едва не хлопнула себя по лбу. — Куда они пойдут без приказа?»

Она решительно обернулась к Хель и, чтобы не нарушать конспирацию, изобразила совершенно нелепый поклон, подсмотренный в каком-то фильме.

— У ребёнка нет времени, — как можно спокойнее сказала она, чтобы не выдать себя интонацией. — Прикажи нам расследовать это дело, а Инаре — показывать дорогу.

Едва выслушав распоряжение, голубоглазая служанка замялась, переводя взгляда с Кристины на свою госпожу, а затем схватила первую за руку и с неожиданной силой потянула её за собой. Однако направлялись они не к лестнице, как можно было бы ожидать, а к одному из альковов. Внутри они сразу же нырнули за укрытую за гобеленом дверь и зашагали по крутой лестнице, ведущей прямиком на первый этаж. Подобным скрытыми лестницами и тайными переходами между коридорами, как негромко пояснила Хель, было пронизано всё здание — так строили дворцы и крепости по всей Эм-Бьяле. Именно так слуги быстро и незаметно оказывались там, где их присутствие требовалось больше всего, а в случае нападения защитники могли преподнести непрошенным гостям пару неприятных сюрпризов.

Вскоре спутники выскочили посреди широкого коридора и остановились у двойной двери, из-за которой доносился запах свежих овощей, тёплого молока и, что удивило Кристину больше всего, овсяной каши. Кажется, именно такую она в добровольно-принудительном порядке ела у бабушки.

— Öla, — Инара боязливо указал на дверь. Кристина понимающе кивнула, узнавая слово «там».

Она сразу же принялась раздавать указания:

— Пусть останется здесь. Мы с тобой идём внутрь. Главное, помни, что там этот, как его… В общем, не знаю, как его зовут и знать не хочу. Постарайся себя не выдать. Гвардейцы могут войти, если захотят, хотя, если честно, пока не представляю, чем они нам там помогут. Но если войдут — закрой их от «серых», как тогда, в лесу.

Пока она говорила, Мартон неожиданно вытянул из кармана защитный амулет и вложил его Инаре в руки. Та машинально приняла оберег, да и так и замерла с приоткрытым от удивления ртом. Кристина неопределённо хмыкнула и пожала плечами: жест красивый и благородный, хотя рядом с Хель почти бессмысленный. Тяжело вздохнув, она толкнула створки дверей. Теперь нужно всё сделать правильно.

Однако к тому, что она увидит на кухне, Кристина оказалась не готова.

На полу, свернувшись в жалобный клубок и обхватив шею рукам, будто в бесплодных попытках разжать невидимую хватку, лежала почти безупречная копия Инары. Бледное, измождённое лицо исказилось от боли, тело то и дело изгибалось от судорог — а на груди, азартно вцепившись в горло