При такой системе публика не застрахована от неприятностей, но неудачников зашикают, а хорошие выступления запомнятся. Для рентабельности такого театра слушатели-зрители должны приобретать билеты по нормальной цене. Желающих хватит, ведь их ждут два часа огромного разнообразия. Для поддержания интереса и во избежание парада зануд надо регулярно приглашать для оценки выступлений признанные авторитеты. Такой открытый театр послужит трамплином. «Хотите продолжения – приходите тогда-то туда-то», – скажут участники.

В дальнейшем такие площадки могут превратиться в:

– открытые кинотеатры, где станут показывать свои десятиминутные ролики начинающие кинематографисты;

– открытые концертные залы, где будут проверять свои силы певцы и музыканты;

– открытые галереи – по два квадратных метра на каждого неизвестного скульптора и художника. Эта система свободной подачи подойдет архитекторам, писателям, рекламщикам… Она будет избавлена от административной тягомотины. Профессионалам будет где рекрутировать новые таланты, в обход профессиональных агентств, превратившихся в слишком мелкие сита. Дети, юношество, старики, красавцы, уроды, богачи, бедняки, местные и пришлые – все получат равные возможности и будут оцениваться по единственному критерию – качеству и оригинальности их работы.

Вплоть до 1920-х гг. крестьяне некоторых пиренейских деревень решали проблему целибата простейшим образом. В году назначалась одна ночь под названием «свадебная». Собиралась вся молодежь обоих полов, которой уже исполнилось 16 лет. Старались, чтобы девушек и юношей было поровну. Устраивали пир под открытым небом, на склоне горы, где все жители деревни ели и пили сколько влезет.

В определенный момент все девушки покидали застолье и прятались в кустах. Начиналась игра в прятки: юноши начинали их искать. Девушка принадлежала тому, кто первым ее находил. Тщательнее всего искали, конечно, самых хорошеньких, и ни одна не имела права отказать тому, кто первым ее найдет.

Первыми находили красавиц не самые красивые, а самые шустрые, самые наблюдательные, самые хитроумные парни. Остальным приходилось довольствоваться менее привлекательными, потому что ни одному парню не разрешалось возвращаться в деревню одному. Тот, кто, побрезговав дурнушкой, возвращался ни с чем, изгонялся.

К счастью для не самых миловидных девушек, им на руку была сгущавшаяся тьма. Назавтра играли свадьбы. Излишне говорить, что в этих деревнях почти не оставалось незамужних и неженатых.

В абсолютной гармонии между разными частями нашего тела мало кто усомнится. Все наши клетки существуют в условиях равенства. Правый глаз не испытывает ревности к левому, левое легкое – к правому. Все клетки, все органы, все части организма преследуют единственную цель: служить организму так, чтобы он функционировал наилучшим образом.

Клетки нашего тела с успехом реализуют принципы и коммунизма и анархизма. При полном равенстве и полной свободе цель у всех общая: жить вместе и как можно лучше. Благодаря гормонам и нервным окончаниям информация непрерывно циркулирует по организму, но передается только тем его частям, которым она необходима. В организме нет ни начальника, ни администрации, ни денег. Единственное богатство – сахар и кислород, причем вопрос о том, какие органы нуждаются в подпитке больше всего, решает организм целиком. Например, при низких температурах человеческий организм откачивает немного крови от кончиков конечностей, направляя ее в зоны наибольшей жизненной важности. Поэтому у нас первыми синеют на морозе пальцы рук и ног.

Если перенести на макроуровень то, что происходит у нас в организме, на микроуровне, то это будет пример организационной системы, давно доказавшей свое совершенство.

В 494 г. до н. э. армия персидского царя Дария разрушает до основания город Милет, находившийся между Галикарнасом и Эфесом. Оставшиеся под открытым небом просят архитектора Гипподама поскорее отстроить Милет. До сих пор города представляли собой постепенно, анархически разраставшиеся поселения. Афины, например, являли собой переплетение улочек, настоящий лабиринт, не подчинявшийся ни малейшему плану.

При возведении целого города средних размеров приходилось действовать с чистого листа, изобретая идеальное поселение. Гипподам засучивает рукава и рисует первый геометрический план города. Ему мало прокладывать улицы и строить дома, он считает, что форма поселения может изменить общественное устройство. Он задумывает городок на 5040 жителей, разделенных на три категории: ремесленники, аграрии, воины. Гипподаму грезится искусственный город, никак не связанный с природой. В середине он помещает акрополь, от которого отходят двенадцать лучей, делящих город, как торт, на двенадцать частей. Улицы в новом Милете прямые, площади круглые, все дома совершенно одинаковые – во избежание зависти одних горожан к другим. Жители города, кстати, равны между собой, здесь нет рабства.

Художников в городе Гипподама не предусмотрено: он считает их непредсказуемыми смутьянами. Поэтам, артистам, музыкантам в Милете нет места, как и беднякам, холостым и бездельникам.

Смерть возникла ровно 700 миллионов лет назад. Раньше, на протяжении четырех миллиардов лет, жизнь была одноклеточной и поэтому бессмертной, способной к бесконечному идентичному воспроизводству. Даже сейчас – в коралловых рифах – находят следы этих бессмертных одноклеточных систем.

Но однажды две клетки встретились, пообщались и решили действовать вместе, по принципу взаимодополняемости. Тогда и появились многоклеточные формы жизни. А вместе с ними и смерть… В чем связь этих двух явлений? Когда желают соединиться две клетки, они вынуждены общаться, и из их общения вытекает распределение задач для увеличения эффективности. Они решают, например, что обеим необязательно переваривать пищу: одна ее находит, а другая перерабатывает.

Чем крупнее становятся скопления клеток, тем тоньше их специализация. А чем тоньше специализация, тем больше хрупкость отдельной клетки, вследствие чего она теряет свое первоначальное бессмертие. Возникает смертность. В наше время происходит постоянный диалог огромных чрезвычайно специализированных клеточных скоплений. Клетки наших глаз очень сильно отличаются от клеток печени: первые спешат просигнализировать, что видят теплое кушанье, чтобы вторые могли без промедления начать выделять желчь, поступающую в рот гораздо раньше еды. В человеческом организме торжествует специализация, взаимосвязь – а также хрупкость и отмирание.