– Да, конечно, – ответил он. – Потому что это позволило бы спасти миллиарды людей.

– Значит, ты оправдываешь геноцид?

– Я ничего не оправдываю, Морган. Просто отвечаю на твой вопрос.

– А что, если один из врагов нарушил волю своего создателя и показал, что имеет право на искупление? Ты и его убил бы, чтобы предотвратить новую войну?

И снова Кейн задумался.

– Да, он должен был бы погибнуть вместе со всеми.

Рош стало страшно. Ее испугала вовсе не безжалостность Кейна – она догадалась, как он ответит, – а его отношение к себе.

Он понял, что имела в виду Рош. Кейн совсем не глуп. Он производил устрашающее впечатление – только из-за того, что умел все делать лучше, чем Рош. Он мог ее обогнать, победить в рукопашной схватке, а также, наверное, лучше и быстрее решал любые задачи – и наблюдал за ней и Ящиком с того самого момента, как они познакомились. Если Кейн до сих пор не догадался о связи Ящика с Крессендом, то теперь у него появилась пища для размышлений.

Он знал, что она говорит о нем, и прямо ответил на ее вопрос: если у нее появилась возможность, Рош должна уничтожить врага, в том числе и его самого.

Или он и сейчас опережает ее на несколько ходов? Вдруг он рассчитывает, что проявленное им бескорыстие убедит Рош помиловать врага?

Кейн спокойно смотрел ей в глаза, словно они обсуждали самые обычные проблемы, а не геноцид целого народа. Что он сделает, если она решит уничтожить его вместе с остальными?

Нет, об этом думать нельзя. Решение следует принимать, исходя из самых общих принципов. Что произойдет потом, совсем другое дело.

Если Кейн в силах воспротивиться установкам своей программы, может быть, остальные тоже на это способны. Если такая возможность существует, значит, воинам-клонам необходимо сохранить жизнь.

Галактика никогда не отличалась особенно покладистым характером. Если Рош санкционирует уничтожение врага, наступит ли здесь всеобщий мир? Возможно, на некоторое время, пока не распадутся союзы. Но влияние врага будет по-прежнему ощущаться. Старые обиды не забудутся, даже несмотря на то, что они раздуты третьей силой. Конфликты и несправедливость не исчезнут.

Предположим, она примет решение, что Высшие люди не должны вмешиваться. Из этого вовсе не следует, что все люди погибнут. Рош уже знала, что ответит Крессенду. Речь не шла о жизни миллионов против жизни триллионов. Проблема состояла в продолжении военных действий или их прекращении.

Никому не известно, чем закончится противостояние. Человечество имеет колоссальное преимущество в численности, предсказать исход войны невозможно.

Рош очень хотелось в это верить, и было страшно подумать о том, что будет, если она ошибается.

– Морган? – Кейн стоял рядом с ней, терпеливо дожидаясь, пока она что-нибудь скажет.

– Извини, я отвлеклась, – пробормотала Рош.

Он холодно кивнул.

– У тебя есть ко мне еще вопросы?

– Нет, спасибо, – ответила она.

Казалось, Кейн хотел что-то сказать, но потом молча повернулся и вышел из каюты.

Как только он вышел, Рош позвала:

– Ури? Открой, пожалуйста, канал связи.

– Он открыт, Морган.

– Рассвет приближается, – сказала Рош.

– Ты приняла решение? – спросил Крессенд, голос которого доносился от двери.

– Да.

– И что же ты решила, Морган?

Она помолчала, давая себе последний шанс передумать. Но поняла, что ее решение осталось неизменным.

– Я не могу позволить тебе их уничтожить, – медленно, тщательно выговаривая слова, ответила Рош. – Поэтому я решила оставить им жизнь. Мы будем сражаться и победим, или потерпим поражение, это уж как получится.

– Ты знаешь, что означает твое решение?

– Да. – Рош надеялась, что знает. – Война – в лучшем случае.

Крессенд довольно долго молчал.

– Я могу тебя спросить, – наконец заговорил он, – почему ты приняла именно такое решение?

– Потому что Кейн не заслуживает смерти, – ответила она. – Он очень много для меня сделал. И доказал – во всяком случае, мне, – что воин-клон может поступать вопреки заложенной в него программе.

– А если бы я сказал, что готов пощадить Кейна?

– Все не так просто. Кто может наверняка утверждать, что среди воинов-клонов больше не найдется таких же, как Кейн.

Тех, кто не заслуживает смерти? Ты?

– Нет.

– Вот именно. Мы не имеем права забывать о такой возможности.

– Таким образом, ты приняла решение в пользу отдельной личности, забывая о том, что оно может привести к гибели миллиардов людей?

– Наверное. – Рош глубоко вздохнула. – Ты бы пощадил Кейна, если бы я тебя попросила?

– Нет, конечно, – ответил он. – Полагаю, Кейн сам бы этого не захотел.

Рош немного подумала и кивнула.

– Что теперь? Я должна сделать что-нибудь еще?

– Ты сыграла свою роль, – ответил Крессенд. – Но тебе следует сообщить о своем решении остальным представителям моей касты. Имеющаяся в нашем распоряжении информация будет одновременно передана всем заинтересованным сторонам, находящимся в разных частях галактики, в том числе и ВЧСД. Мы больше не станем скрывать свое знание от врага. В ближайшее время оно может оказаться критичным.

– А что, если я захочу еще раз поговорить с тобой?

– Зачем? Думаешь, твоя точка зрения изменится?

– Нет, я так не думаю, – ответила Рош, хотя теперь, когда решение было принято, ее охватили сомнения.

– Если ты изменишь свое решение, я не уверен, что Высшая каста примет во внимание твое мнение. – В его голосе появилось осуждение.

– Я понимаю. – Рош сомневалась, что ее порадовала бы такая возможность.

Если бы враг начал побеждать, ей бы совсем не хотелось вновь и вновь принимать столь непростое решение.

Она дала врагу шанс продолжать сражение, а своим соплеменникам подарила возможность поражения. Когда Боги вмешиваются в дела земных людей, любые решения принимаются с большим трудом. Впрочем, от этого ей не становилось легче.

Крессенд подождал еще немного, словно предполагал, что Рош скажет что-то еще, а потом заявил:

– Возможно, когда-нибудь мы еще поговорим.

Такая перспектива Рош не особенно обрадовала.

– Возможно.

– До свидания, Морган Рош.

Она не знала, сколько времени прошло с того момента, как исчез Крессенд. Рош просто лежала и ни о чем не думала. Теперь, когда решение было принято, она почувствовала себя опустошенной.