Прибывший в Аркаим старообрядец предлагал ей ключ от дверей в Шамбалу в обмен на живые души ненужных ей мужиков. Пусть забирает, жалко что ли!

Видимо, старообрядцам внешний мир совсем не нужен, но это и к лучшему. Пусть не мешают и не навязывают свои неписанные законы, а в этом миру Татьяна разберётся сама.

Собственно, такое же предложение сделал несколько раньше её бывший муженёк, но при обыске у него не нашли ничего. Скорее всего, он хотел подготовить «любимую жену» к выбору. А готовить Татьяну совсем не требовалось.

Делиться со своими подручными и «забугорным» начальством она не собиралась, да и надо ли? Победитель бывает только один! И если её в Шамбале примут – а с ключом примут всенепременнейше – в этом Татьяна Клавдиевна ничуть не сомневалась, то в скором времени чуть-чуть изменится ход истории. Татьяна осторожно подошла к Знатнову, но сразу притрагиваться к камню, излучающему ровный свет, остерегалась.

– И что же от меня требуется? – она вскинула на Александра Викторовича свой бесцветный взгляд. Литературоведа даже передёрнуло. Много он видел, но таких вот пустых и вязких, как болотная топь, глаз не встречал ещё ни у кого. А ведь недаром говорят, что глаза – зеркало души человека. Какая же у неё душа? Или нет никакой вовсе?

От этих мыслей у Знатнова пробежали по спине суетливые мурашки.

– От вас требуется, хотя бы на некоторое время закрыть свой «мясокомбинат», – съязвил Знатнов. – Никого не надо вешать, распинать, допрашивать и так далее. Увидите, никаких агрессивных действий от вас не потребуется. Если хотите, чтобы вас пустили в Зазеркалье, не казните больше никого. Мы все уйдём и не будем вам мешать. Итак, перед вами дилемма: либо сейчас идёте и дальше разбираетесь во всём сама, либо вызываете начальника, учителя или какого-либо руководителя. Уж он-то раздумывать не станет.

Татьяна совсем близко подошла к Знатнову, снова почесала себя дулом пистолета за ухом и с деланным раздумьем произнесла:

– Откуда мне знать, что это не ловушка? Где гарантия возвращения оттуда и получения того, что я хочу?

– Вы, милочка, забываете, что любой и каждый человек отвечает только за себя, – нравоучительно произнёс Знатнов. – Откуда ж мне знать, как вы будете вести себя в Зазеркалье, что вытворите и, не выстрелите ли из своего пугача в какого-нибудь ангела? Этого вам никогда не простят. Каждый получает только то, что заслуживает…

– …остальные остаются холостыми, – подхватила Татьяна.

– Может быть и так. Но мы не будем сейчас устраивать диспут, – обрезал её Александр Викторович. – Вот ключ, вон там вход, – он указал в сторону пирамиды. – Сейчас выйдем из храма, пройдём несколько шагов до входа. Я, если пожелаете, открою заветную дверь, но войдёте только вы, потому как человек туда должен идти один. Сколько времени вам потребуется, я не знаю, но смею обещать, что при вашем возвращении мы уже не будем отвлекать вас от дел государственных. И, надеюсь, вообще больше о нас никогда не услышите.

Татьяна, уже не скрывая любопытства, прикоснулась к каменному яйцу, даже положила себе в ладонь, чтобы почувствовать вес, и затем вернула Знатнову.

– Ладно, – кивнула она. – Ладно, я согласна. Чувствую, что ключ вы не просто так мне отдаёте, случайности в этом мире исключены. Но я согласна рискнуть, ибо только готовый принести себя в жертву, достоин внимания.

– Ну, зачем же так патетично, – улыбнулся Знатнов. – Итак, идём?

– Нет, постойте минуту, – с этими словами Татьяна спустилась по крутой храмовой лестнице в подвал и скоро показалась снова. А за ней шли двое мужчин.

Астроархеолога Быструшкина Знатнов признал сразу, но за ним шёл ещё один. Причём, мужчина был в военной форме с капитанскими погонами, а общевойсковые гербы в петлицах ни о чём не говорили. Но что военный вовсе не из Татьяниного войска, сомневаться не приходилось, потому что у обоих мужчин руки сковывали наручники.

– Фи, Татьяна Клавдиевна, – скорчил гримасу Александр Викторович. – Наручники могли бы снять прежде.

– Сами снимете, – женщина отдала ключи от наручников Знатнову и потребовала хрустальное яйцо. Видимо, для неё обмен пленных на ключ от Шамбалы – выглядел как официальная честная сделка. Что ж, у каждого приоритеты свои.

Знатнов отдал камень, освободил пленных, сделал всем знак рукой и направился к выходу. Он знал, что ни Татьяна, ни мужчины не заставят себя упрашивать дважды и спокойно свернул в сторону каменной пирамиды.

Подойдя к ней, Знатнов указал на западной стороне выемку в облицовке, которая должна выполнить роль замочной скважины. Татьяна решительно подошла к пирамиде и вставила хрустальное яйцо в углубление. Ключ оказался тем самым и плотно лёг в ямку.

Сначала ничего не произошло: то ли пирамида давненько не открывалась, и замок заржавел под Сибирскими непогодами, то ли среди присутствующих зрителей необходимо было возникновение человеческой нетерпячки, недоумения и подозрений в обмане. Всё это уже присутствовало в присутствующих, поэтому пирамида нехотя вздрогнула, принявшись гранями зажёвывать свою западную сторону. Стена исчезла вся, как будто открылись дверцы платяного шкафа, приглашая к себе в утробу любопытных.

Но идти надо было только одной Татьяне, об этом Знатнов счёл возможным напомнить. А поскольку она всё ещё мешкала, дал ещё пару немаловажных наставлений.

– Видите? – начал он. – Внутри пирамиды лежит Алатырь или Бел-горюч камень, из которого растёт древо, соединяющее наши миры.

– Мне что, – спесиво повернулась к нему Татьяна. – Мне что, по дереву влезть прикажешь?

– Нет, зачем же? – усмехнулся Александр Викторович. – Про наше дерево в «Голубиной книге» сказано:

«А посреди рая древо животное, которое есть божество, и приближается верх того древа до небес. Древо то с виду золотое в огненной красе; оно покрывает ветвями весь рай, имеет ветви, листья от всех древ и также все плоды. Исходит от него сладкое благоухание, а от корней его текут двенадцать источников, наполненных молоком и мёдом».[62]

– Так прямо и сказано? – недоверчиво хмыкнула Татьяна.

– Да, – кивнул Александр Викторович. – Ведь я же литературовед. В своём деле – профессионал. Правда, здесь раем не пахнет и ручья всего только два, но зато древо, то есть какая-то его часть, то самое. Так вот, из-под камня вытекают два ручья. Видите, один поворачивает влево и впадает в подземное озеро, а другой обрушивается водопадом прямо к сердцу земли. Когда поднимитесь к камню, там, на поставце, стоит ендова.[63] Надо будет черпануть воды из понравившегося вам ручья и отведать водицы. Дальше должно произойти какое-то действо, но, если честно, не знаю какое. Во всяком случае, не думаю, что вам не понравится, иначе я не стал бы рисковать жизнью. Ведь вам убить человека – не составит никакого труда. Я прав?