Смелость не была его сильной стороной ни сейчас, ни в детстве. Смелым был Саша, был Рома, но никак не он. Но он не комплексовал из-за этого. Он был слишком умен для того, чтобы принимать всё это как есть. Он не был тем альфа самцом, который всем и всегда должны был доказывать свое преимущество, он не был Сашей и тем более Ромой. Каждый должен знать свое место в этом мире и свое он познал очень хорошо. Ему было комфортно находится в кругу сильных, чувствовать над собой их крыло, он не пытался занять их место и поэтому чувствовал себя в безопасности. В то время как они ворочали горы, он сидел под их мощным крылом. Он не был солдатом, а был книжным червем, которого мало интересовали вопросы силовые, только юридические и дипломатические. У него не было своих врагов, его враги были врагами их.

Громко закричала над головой разбуженная им птица и Петро вздрогнул. Он не заметил как дошел до пляжа и теперь стоял почти у самой воды. С залива тянуло запахом водорослей и затхлой воды. До слуха долетело тихое гудение, похожее на вибровызов мобильного телефона. Петро поспешно полез в карман, но телефон не звонил, это был контейнеровоз, который медленно шел в порт по южному фарватеру залива. Петро убрал телефон в карман, развернулся и медленно побрел домой. Снова поганая мысль о том, что он был виновен в смерти старика выползла откуда-то из глубины сознания и потянула к нему свои лапы. Но силой мыслительных усилий он смог загнать ее обратно. В этот раз всё было легче. Ведь старика убил не он! Он даже не просил его убивать! Это сделал Рафа, сделал из самообороны! И при таком взгляде на вещи, пасьянс добра и зла раскладывался в его совести очень даже неплохо.

Вскоре он вышел на асфальтированную дорогу и ускорил шаг. Но после первого поворота он заметил что-то необычное и остановился. Метрах в двадцати перед собой увидел он машину, которая стояла посреди дороги на аварийке с зажженными фарами. На мгновение у него дернулось сердце. «Может они ждут меня, может уйти обратно, может не видели?!» пронеслась череда мыслей в голове, но страхи его почти сразу рассеялись – через несколько секунд кусты у дороги затрещали и из них вылез рыжий парень. Он приветливо кивнул головой Петро (Петро не знал его имени, но знал, что он жил где-то по соседству) и пошел к машине, неуклюже пытаясь на ходу застегнуть ширинку.

Петро выдохнул и снова продолжил движение дальше. Парень же подошел к машине, взялся за ручку задней двери, но шутник-водитель в этот самый момент нажал на педаль газа и машина поехала вперед, по направлению к Петро. Парень засмеялся, крикнул вдогонку громкое «э-э-й» и бросился за машиной. Он догнал ее метров через десять, схватился за ручку двери, дернул и быстро, видимо опасаясь, что шутник надавит снова на газ, прыгнул в салон.

Машина поравнялась с Петро.

– Ну что отлил, животное?! – долетели до него чьи-то слова.

– Пошел ты на…

Продолжение диалога Петро уже не слышал. В этот момент двигатель громко заревел, колеса заскрипели по асфальту, и машина понеслась прочь. Петро прошел еще несколько метров, с каждым шагом замедляясь и прищуриваясь в каком-то новом мыслительном процессе. «Отлил» и «животное», слова, сказанные кем-то другим кому-то другому, осели у него в голове и начали трепетаться там как какая-то случайно залетевшая в окно ласточка. На голову капнула первая крупная капля дождя, он ускорил шаг, но метров через десять вздрогнул всем телом и резко остановился, будто тело его ударилось в какую-то невидимую стену. Сознание наполнилось новыми потоками мыслей. Он полез в карман за мобильником, но руки задрожали так сильно, что он вывалился у него на асфальт. Петро поднял его и быстро засунул в карман. Он передумал, поспешные действия ему были не нужны. «Отлил» и «животное», он снова услышал эти два слова, в этот раз у себя в голове, и в этот раз голос, который произнес их, принадлежал уже кому-то другому.

12.

Александр на цыпочках подкрался к закрытой двери, которая вела из гостиной в коридор и прислушался. Смех этот больше не повторялся, будто этот крик Дианы, будто грохот брошенной ей на пол бутылки отбил у смеявшегося всю охоту веселиться дальше. Минуту Александр не двигался. Минуту он, как и все они, прислушивались к потрескиваниям старого дома, к возобновившемуся свисту на чердаке. Тихо. Александр опустил руку с револьвером вниз и медленно повернулся к остальным.

– Что это было? – тихо, замирая от страха, спросила его Диана.

– Это старый дом, он живет своей жизнью. Он может издавать странные звуки…

– Но кто-то смеялся, пап! Я, ты, мы все это слышали!..

– Это показалось!

– Я тоже это слышал, дядь Саш! В этом… в этом доме что-то не то, мне кажется в этом доме поселилось какое-то зло… – начал было Вася, но тот взгляд исподлобья, который бросил на него Александр, заставил его вмиг замолчать.

– А ты не верь всему, что ты слышишь, это иллюзия, это… это нервы твои играют, друг! – Александр сделал несколько длинных шагов в сторону, нарочито сильнее надавливая на половицы при каждом шаге. Они громко застонали, будто он ходил не по полу, а по дороге, идущей сквозь один из кругов дантовского Ада. – Слышишь это?! Как стонут эти доски! Все это слышите?! Этот дом целый генератор странных звуков, потому что он старый, а нервы… а нервы наши напряжены. Немного еще подождать надо, совсем немного! – Александр поднял с пола подкатившуюся к его ногам бутылку воды, которую уронила Диана и поставил ее на стол. – Главное не сдаваться. Я никогда не сдавался и не сдамся сейчас! Никакой урод, никакой мудак меня еще не ставил в этой жизни на колени! – вдруг, в одно мгновение, сорвался он на крик и Диана к ужасу своему увидела, что он начинал выходить из состояния своего привычного равновесия, что не сулило ничего хорошего. – Мы прочешем этот остров от края до края! Мы найдем этого сукиного сына, мы порежем его на лоскутки, на маленькие полоски, как он лодки наши порезал! Он не умрет простой смертью, это я ему гарантирую, он дорого заплатит за всё это!!! Мы заставим его сделать это…

– Пап, пап! – Диана взяла его за руку, но тот с силой выдернул ее из рук дочери. Впрочем, кричать он уже перестал, лишь