Палец майора уперся перекресток на карте.

– Здесь кольцо. «Выдра» и квадроцикл уходят налево и добираются до перекрестка улиц Ленина и Гайдара. «Тайфуны» и квадроциклы идут здесь, выходя на улицу Нефтяников. Танк, наливник и бронеавтомобили поворачивают вот здесь и идут по улице Победы. Так, Илья?

Серый кивнул.

– Да, она где-то именно вот здесь.

– Целый микрорайон. – Второй поправил модернизированный АН-94. – Санитарная часть?

– Серьезнее. Целый городок. – Инга сложила карту. – Я хочу попросить тебя… Руслан.

Глаза Второго метнулись к ней.

– Береги ребят. Ты пойдешь во второй группе, найди кого-то для первой.

– У меня есть предложение, госпожа майор.

– Да?

– Не стоит мне пойти с первой группой? Она наиболее слаба в плане огневой мощи и количества бойцов.

– Нет. – Войновская сжала его предплечье. Хотела пожать плечо, но смять защитный щиток она явно не смогла бы. А трепать ради проявления каких-никаких, но чувств, амуницию – глупо. – В первой группе пойдет Илья и с ним Шатун. Ты согласен, Илья?

– Полностью.

– И хорошо. Выдвигаемся через три минуты. До кольца идем с расстоянием в три метра между машинами. Что такое?

Инга повернулась к Второму. Боец молчал настолько красноречиво, что стоило задать вопрос.

– Шатун?

Хм. Инга вполне его понимала – словам Шатуна многие не поверили. Сначала не поверили. Но здесь, на развилке, правда стала ясной и четкой.

Никаких следов аномального зеленого тумана. Квадроцикл с пробитым двигателем и изрешеченным корпусом. Пробоины от пуль семь-шестьдесят два, более того, вполне понятно, что били очередями из пулемета. Тело обнаружилось лишь одно.

Восемнадцатый, явно брошенный кем-то из местных трупоедов, нашелся под развалинами скособоченного домишки. Кроме разорванных зубами мышц левой ноги, ничего, никаких повреждений. Ни пулевых отверстий, ни от следов клинка, ни гематом или переломов от сильного удара. А вот отравление – налицо. Да так, что видавший виды отрядный медик удивленно присвистнул.

– Второй, Шатун сказал правду. Ты видел.

Второй кивнул.

– Раз так, вперед, по местам.

– Есть.

– Есть.

Инга поднялась на броню одной из «Выдр», держа шлем в руках. Дождь барабанил по металлу, она набросила капюшон парки. Шлем надевать не торопилась, здраво рассудив, что если бы снайпер здесь был, давно бы выстрелил.

Подняла свою любимую игрушку, самый настоящий немецкий «Штайнер». Бинокль выручал ее не раз, в любую погоду показывал желаемое. Инга поднесла его к глазам, всмотрелась в безжизненную пустошь, лежавшую перед ней, одну из многих, увиденных за ее долгую, в полные тридцать лет, жизнь.

Небо хмурилось всю дорогу сюда, лило воду, пользуясь правом долгой осени, но здесь, в шаге от выполнения задачи, оно совершенно озлобилось. Хорошо, что сейчас лишь капало сильными, но не очень частыми каплями. Но майор не обманывалась, видя на горизонте наползающие тяжелые низкие клубы темной густой серости: скоро, не больше, чем через час, польет так, что не спасет ни прорезиненный комплект, ни композитный материал защиты. Если в городке сохранилось хотя бы немного твердого асфальта, это станет благословением.

Отрадный… красивое название. Она покосилась на лежащую на боку фуру с еле заметными номерами пятьдесят пятого региона, чудом не сложившуюся в одну кучу трухлявого металла и пластика. «Радостны…»… кто там радовался чему-то? До Войны многое выдавалось за настоящее. «Веселого молочника» она помнила, особенно хорошо остался в памяти лихо подкручивающий наклеенные усы лицедей в шутовском колпаке. Здесь, надо полагать, что-то схожее. «Радостный мясник», чем черт не шутит.

Хотя… Инга присмотрелась к панораме перед глазами. Пора подавать команду к отправке, но она медлила. Смотрела, стараясь заметить что-то невидимое сразу, но важное, подсказывающее верный вариант. Интуиция шептала: «Смотри!», заставляя искать мельчайшие детали. Стрельба и разрывы гранат, звучавшие совсем недавно, стихли.

Стлавшаяся под сильным ветром грива желтой травы, светлый камыш, идущий от остатков железной дороги. Слепые проемы больших стоячих луж грунтовых вод, выбравшихся наружу. Редкие чахлые кустарники, еле заметно поднимавшиеся из монотонно шевелящейся желтизны. Серая полоска оплывшего асфальта, змеящаяся прямо перед отрядом.

Ржавые, в лохмотьях слезшей краски огромные баки мертвого газоперерабатывающего завода. Черные ребра факелов, стоявших рядом (на одном, еле заметно, все еще полыхал огонек). Накренившийся шпиль в центре дорожного круга, венчающий маленькое зданьице. И хорошо видимые густые заросли впереди, там, где, если верить карте, находились небольшие дачные участки.

Отрадный, город для радостных людей. Инга опустила бинокль. Да, наверное, так оно и было, но не сейчас. Майор покрутила рукой в воздухе, нахлобучила шлем, затягивая ремешок и одновременно устраиваясь на броне рядом с тремя телохранителями.

Мерно заработали движки, засвистели воздухозаборники. Инга прислушалась, ловя какой-то странный сбой, достала рацию:

– Второй!

– Да, майор?

– Какой из «Тайфунов» стучит?

– Тот самый, с радиатором. Но только когда разогревается, скоро пройдет.

– Ты уверен?

– …абсолютно.

Инга махнула рукой вперед, отряд тронулся.

Квадроциклы, надежно вцепившись рубчатыми покрышками в раскисшую землю, вырвались вперед. На одном майор увидела Илью, решившего делать все по-своему. Прерывать операцию не стоило, как бы ей ни хотелось: Серый, подчиняясь ее приказам, все равно был относительно независимым. Приданный на время, он имел возможность обжаловать ее решения после завершения операции. Ссориться с ним не стоило, тем более, пока все шло гладко. Даже слишком.

«Тайфуны», мягко раскачиваясь на мостах, шли ходко. Пулеметчики, торчавшие в люках, прятались за специально наваренными щитами. В одной из машин, разлитый по емкостям, колыхался неприкосновенный запас топлива. Именно его, после высасывания цистерны досуха, она планировала на крайний рывок, уже из Оренбуржья.

Ее «Выдра» шла по правую сторону танка. Даже сидя на броне, Инга ощущала колебания земли под весом гиганта. Стальная громада мягко урчала охладителями двигателя, работающего на термоядерной энергии, спокойно двигаясь параллельно кускам асфальта.

«Разрушитель» имел двух братьев, «Уничтожителя» и «Стирателя». Все три танка создавались перед самой войной по практически невозможной программе автономного выживания с продолжением ведения боя на зараженной радионуклидами территории. Если майор правильно помнила историю страны, то это и на самом деле казалось практически нереальным: расходы на армию и вооружение росли, как на дрожжах, оседая в карманах чиновников, и практически ничего не делалось. Кто знает, не это ли послужило самой причиной Войны, развязав руки тем, кто давно ждал такого шанса?