Звезды становящиеся все ярче.

Это спутники. Космические спутники. И когда они стали становиться ярче, местный столбик термометра не просто упал и даже не «вдребезги», как рассказывается в бородатом анекдоте. Температура стала экстремально низкой.

Это искусственное внешнее воздействие. Погодное воздействие. И само собой воздействовали на Столп. Учитывая же, что мне никто и никогда о подобном не говорил — это большая или даже невероятная редкость.

Логично предположить, что спутники работают постоянно. Но не на полную мощность. Просто следят за тем, чтобы поддерживать тут постоянную минусовую температуру. Летающие вокруг кресты палят по Столпу электрическими шарами. И это всех устраивает.

Тогда зачем сегодняшняя погодная аномалия похожая на удар кнута?

Ну… скорей всего тут виноват я. Ведь я осмелился выжить. Я грохнул Ахава Гарпунера. И это могло несколько… опечалить или даже разозлить исполинское существо… оно, предположим, попыталось шевельнуться или там бровью повело в ярости. Расположенные в космосе и вокруг многочисленные детекторы засекли опасную активность — и хоровод спутников тут же долбанул лютым небесным морозом.

Это сколько же сидельцев погибло? Бункер должен выстоять — на так точно. Берлога Апостола — тоже. Они можно сказать экранированы, плюс у них источники тепла. А вот живые существа снаружи… а местные твари? Черви заморозки должны пережить, ведь они вроде как насекомые, верно? Способны переносить заморозку… или нет? А медведи?

Глупо гадать. Это я узнаю через сутки — если позволит здоровье и я пущусь в обратный путь.

А пока — пора заняться главным делом. Делом, ради которого я сюда и явился. Продолжить исследование Красного Круга…

Но сначала кофе!

***

Куда я пошел в первую очередь?

Ответ очевиден — в комнату, где медленно оттаивала отлетевшая рука Ахава Гарпунера.

Я не успел осмотреть ее до конца. Но кое-что знал наверняка — из-за баррикады, что была разобрана мной, спятивший охранник так и не сумел покинуть комнату. Так он там и умер. Причем ужасной, судя по всему, смертью — дергая и дергая за рычаг ранцевой винтовки, стреляя и стреляя в обезображенное и аж измельченное тело на полу. И так до тех пор, пока собственное оружие в буквальном смысле не сожрало его. Вроде все просто. Но ведь там было еще одно окно… — что-то вроде небольшой дополнительной комнатушки.

Первым делом дохромав до этого окна-перегородки — белую ледяную руку на полу я миновал не без легкого трепета — я заглянул в окно и тяжело вздохнул. Ну да. Как и ожидалось. Под окном сидело два трупа. Я видел только затылки и макушки, трупы с грустью повесили головы на грудь, явно сожалея о безвременной кончине, но все равно можно легко понять, что там мужчина и женщина. Судя по волосам — молодые. Возможно даже красивые. И мне их даже немного жалко. Пусть они из того племени, что насильно призывает сюда подобных мне, но очень сомневаюсь, что эти бедолаги принимают подобные решения. Они мелкие сошки. Лабораторные крысы. Это понятно по их странным беловато-синим и излишне как по мне длинным халатам, что скорее напоминают какие-то средневековые балахоны.

Я проверил дверь. Проверил без всякой надежды и оказался прав — заперто. Прижавшись все еще онемевшей щекой к стеклу, скосил глаза и глянул на дверь изнутри. Еще и подперта скамьей. Стало быть, открывается внутрь. В голове скользнула ленивая мысль о нарушении правил пожарной безопасности. Отмахнувшись от глупой мысли, я прижал к стеклу саднящим лбом — чертыхнувшись от боли — и принялся обозревать небольшое помещение, сразу для себя приняв главное решение — трачу на это дело не больше часа. Если не пойму, как пробраться внутрь надежно защищенного и запертого помещения за это время — причем так чтобы без риска и излишних усилий для израненного тела — то забываю о этом закутке. Едва принял решение и взгляд тут же наткнулся на некую странность — к глухой вроде как стене была приставлена еще одна скамья, что в свою очередь была прижата креслом на колесиках. И зачем они кирпичную стену подпирали? Чуть повертев головой, умудрился разглядеть едва виднеющийся уголок стальной решетки и с грустью вздохнул — понятно. Что-то вроде вентиляции. И раз уж умные яйцеголовые опасались, что буйный стрелок может проникнуть внутрь через это отверстие — значит, так оно и есть. Кретины… он ведь мог сообразить об этом. Или при потере связи со Столпом подобные Ахаву не больше чем… странные полумертвые организмы без особого разума?

Еще вопросы. И снова нет ответов.

Пройдя вдоль окна, я внимательно поглядел на глухую кирпичную стену и пошел дальше, прикидывая, где бы я расположил вторую вентиляционную решетку, будь я архитектором этого здания…

***

— За любопытство пустое носы обрезают! — пробормотал я одну из бабушкиных поговорок, облизывая расцарапанную только что ладонь — Черт! Я же не просто так!

Поохав еще чуток, осторожно выбрался наружу, этаким стонущем червем сползя на опрокинутую лавку и кресло. Поднявшись, поставил кресло правильно и тут же уселся, давая отдых колено. Откинувшись на спинку, немного посидел неподвижно, глядя на привалившуюся к стене под окном парочку с поникшими головами и раздутыми потемнелыми лицами. Смерть никому не к лицу. Потому мы и хороним наших мертвецов как можно скорее. В землю, в землю, пока не загнило! В землю, в землю, пока не запахло! Ну или в огонь! Но меня больше интересовали не черты лица, а… общая картина.

Парень, высокий, худой, широкоплечий. В правой руке что-то вроде длинной отвертки со странным изогнутым наконечником. Левая держит за руку девушку. А та свободной рукой прикрывает что-то вроде… стекляшки? Шевельнув здоровой ногой, заставил кресло подкатиться ближе к трупам. Глянул пристальней. И разглядел нечто вроде толстой хоккейной шайбы из дымчато-зеленого стекла. Маленькая ладонь девушки не могла накрыть шайбу целиком, стекло тускло посверкивало между ее пальцев и сквозь тонкий слой пыли. Задумчиво хмыкнув, осторожно потянул отвертку, забрав достаточно увесистый предмет. Действуя ей как щупом, заставил разжаться темные женские пальцы, толкнул к себе стеклянную шайбу и бережно поднял. Если столь «не женский» предмет так оберегали, так старались, чтобы он был найден — пусть даже с трупами — то это что-то важное.

Оставив обследование карманов на потом, покрутился в кресле, обозревая комнатушку. Это наблюдательный пункт. Обращен к Столпу. Небольшая приборная консоль с экранами и мелкими рычажками. Тумблеров реально много, а вот кнопок почти нет. Одна кнопка на двадцать рычажков. Выглядит все странновато — вполне современные на вид плоские большие экраны окружены рядами рычажков,