— Что еще такое? Лушь вооружилась и оседлала скакунов⁈

— Это живые! Неужели ты не видишь⁈ Живые люди!

И будто в подтверждение слов Кеттера внизу раздался крик:

— Томоз! Томоз идет!

Но Бако вовсе не разделял восторга Кеттера. Да, конников несколько тысяч, но это малая капля в море луши. Орава луши проглотит их и не заметит, как только догонит. Конники уже взбирались по восточному склону, спеша изо всех сил, но лушь наступала им на пятки, а кони вязли в смоле. Бако прикинул, к тому моменту, когда конники подойдут к стенам, лушь войдет в город у них на плечах. Некоторое время он размышлял, мрачно глядя вниз. Наконец произнёс:

— Они не успеют.

— Что ты хочешь сказать⁈ — поразился Кеттер.

— Как только лушь достигнет середины склонов, я подам сигнал поджигать их.

— Ты сошёл с ума⁈ — закричал Кеттер. — Ты не подожжешь склоны, когда там живые люди!

Бако оттолкнул его, но Кеттер вцепился в его руку:

— А что, если их привел вождь Арис⁈ Что, если это он возвращается⁈

— Арис⁈ — Бако поднёс руки к глазам, стараясь разглядеть конников, взбирающихся на склон. Слишком далеко, чтоб разглядеть отдельные фигуры.

Явился вестовой с докладом. Северная башня сообщала, что лушь на северном склоне достигла середины.

Он поднял руку, а Кеттер бросился к нему и вцепившись повис, вереща чтоб он остановился. Бако и сам колебался. Про себя он шептал, умоляя лушь конников поспешить.

— Отпусти меня, — Бако стряхнул Кеттера. — Больше нельзя ждать.

Навстречу им, задыхаясь из-за поворота вылетел Акуила.

— Не поджигай склон, рука вождя! Там наши люди, — хрипло крикнул Акуила и зашелся в приступе кашля. Мальчик сунул ему под нос кувшин с водой, но отбросив его, Акуила бросился к Бако. Глаза его сверкали.

— Ещё несколько минут, — сухо ответил Бако. — Я пойду вниз и ты со мной. Мы подожжём в самый последний момент.

Склоны Октафора имели довольно большую протяженность. Прикинув скорость распространения огня, Бако всё же отдал приказ поджигать северный склон, откуда принесли вести, что лушь уже почти достигла стен. Огонь, пожирающий черные слезы какое-то время будет сжимать кольцо, двигаясь с двух сторон сразу. Это даст фору людям, которые сейчас мчатся наверх, но и лушь, что идет за ними по пятам, попытается прорваться за ними.

— Лушь войдет в город и всем конец! — кричал советник Кайсо, спешащий следом.

— Но если это вождь Арис⁈ — восклицал Кеттер, спешащий следом.

Перед ними расступались, испуганно провожали глазами. Черный дым над северным склоном уже поднялся в небо, там вовсю разгорался огонь.

У восточного склона они остановились у разрушенной стены. Что делается на склоне было плохо видно — дымные хвосты с северного склона низко нависли над городом. Бако напряженно вслушивался, пытаясь разобрать звон железа, или стук копыт. Человеческий голос, хоть какой-то намёк.

— Лучникам приготовиться! — закричал Бако.

За его спиной застыли, прикрывшись длинными щитами, несколько рядов воинов. Он стянул сюда лучшие резервы и теперь, оглядываясь назад, видел ощетинившиеся копья, с чуть поблескивающими в тусклом свете костров наконечниками.

Он прислушался ещё. Ждал. Вой приблизился и возрос. Бако наконец поднял руку — ждать больше было нельзя. Но в следующий момент он покатился по земле — Акуила Венанди в порыве отчаяния, или безумия, бросился и повалил на землю, так и не дав отдать приказ.

В следующий момент его оттащили, Бако вскочил на ноги, не помня себя закричал:

— Ты обезумел⁈

И наконец отдал приказ:

— Поджигайте склон!

В черной тьме вверх взлетело не менее десяти стрел, оставляя быстро гаснущие следы из золотых искр. Затем, за дымным пологом появились вспышки — одна, другая, третья, они ложились совсем рядом, прямо за стенами. Огня еще не было видно, однако дым уже не казался непроницаемо черным, теперь это была прозрачная кисея.

Вой луши усилился и перерос в гулкий вой, перекрывающий треск пламени. Бако не слышал, что кричит ему Венанди, бьющийся в руках стражников, но догадывался. Он отвернулся от него, еще раз взглянул на подступающее пламя и уже собрался уходить, как вдруг ощутил рваный гул под ногами, который приближался из-за стены.

— В стороны! — заорал он, — Разойдись! Дай дорогу! — и замер, не сводя глаз с густого дыма. Один за другом, подсвеченные гудящим пламенем, на покрывале дымной кисеи появились черные силуэты.

Постепенно они обрели четкость и наконец из черноты показался наконечник копья, голова, а затем и весь всадник, покрытый копотью, в черном, разбитом шлеме. Бако едва успел отскочить с его пути и убраться подальше, под защиту торчащего остатка стены. В следующий момент всадники посыпались из черного дыма с двух сторон от камня, за которым он успел укрыться. В воздухе что-то просвистело и подняв голову, он увидел белоснежное конское брюхо прямо над собой. С протяжным стоном конь приземлился на землю и помчался дальше. Нескончаемый поток конников выбираясь из дымной завесы устремился в брешь между расступившимися воинами.

Бако мог лишь надеяться, что они не сметут камень, за которым он прячется. И как только поток поредел, он высунул голову наружу. Огонь трещал уже совсем близко. Последние конники уходили от пышущих языков, мимо Бако промчался конь с вытаращенными глазами, без седока. Еще один конь влетел внутрь с пылающим хвостом. Он промчался мимо как ракета, а всадник свалился на землю и так и остался лежать вверх лицом, с раскинутыми руками в стороны.

Бако бросился к нему, уклоняясь от последних обезумевших коней и всадников. Подхватил его на руки и подтянул к себе, под укрытие обломка стены. Последний всадник пролетел мимо него. Пламя трещало совсем рядом, Бако ощущал его жар. Черный дым беспорядочно вился, над ним.

Его искали, со всех сторон он слышал:

— Командующий!

Бако, поднял человека, проклиная его железную одежду, глянул на бушующее уже рядом пламя, когда дым обрёл контуры снова. Неужели кто-то ещё спасся в этом аду?

Он видел, как последние дымные покровы будто расступаются, пропускаю почти обнаженную, черную, лоснящуюся от копоти фигуру. Он видел, как растопырив руки,