Этот вопрос повторяли на разные лады, старики и дети, женщины и мужчины, со слезами, с отчаянием, с надеждой. У Бако не было ответа. И надежды не было. склоны города пылают, разве хоть один человек, даже такой великий человек, как вождь Арис не смог бы пройти сквозь огонь?

Он развернулся и поднялся наверх.

С грохотом, взбивая в пыль, через улицу проскакал отряд. Бако сморщился — Акуила Венанди, весь в чужой крови, разгоряченный, но живой, соскочил наземь.

— Они идут! Мы уходили последними!

Его крик прокатился и в толпе женщин поднялся вой.

— Что же кричать? Встретим их, как положено! — сказал Бако и воины Акуилы бряцнули щитами:

— Аой!

— К счастью, большая часть их всё равно сгорает и только тонкие ручейки прорываются в город, — проговорил Акуила.

Бако кивнул и тут же на вершине башни и вестовой крикнул:

— Живые Октафора! Слушайте слова старшего шамана: черные слезы иссякли! Молитесь и да помогут нам духи!

— Они уже в городе. Последние отряды отходят, — сообщил Бако, поднявшись наверх.

Шаман стоял у края площадки, глядя вниз.

— С ними колдун. Он идёт. Он хочет восполнить войско, потерянное у стен Октафора, — одними губами сказал тот.

— Значит пора поджечь дыхание духа! Исполним задуманное, пока ещё можно.

Старший шаман медленно повернулся к нему:

— Думаешь, мы ещё что-то можем?

Он стоял, опустив руки вдоль тела. Очень прямой, только голову склонил вправо, будто прислушивался к чему-то.

— Глаза духа, что ты… — холодея от страха спросил Бако.

— Идёт тьма от края до края! — возвестил старший шаман не своим голосом. Звук его глотки стал пронзительно низок и наполнил башню, сделав воздух густым, как патока. Слова стали осязаемы и прикасались к коже, заползали в голову.

— Тьма исторгнет детей своих да будет земля вновь отдана чудовищами. Ибо место их здесь от начала времен, как было вечно!

— Шаман… Карато… — прошептал Бако, — Карато, ты слышишь меня?

Шаман повернулся. Лицо его было белее мела, а в зрачках зажглось мутное пламя, на глазах у Бако их очертило чернотой.

— Карато уже мертв, Бако. И ты тоже мёртв с той ночи в Дарине, когда увидел меня. Вы все мертвы.

Шаман шагнул назад, на площадку. Потом сделал ещё шаг, глядя на Бако широко раскрытыми глазами.

Бако успел схватить только воздух. Тело шамана, перевернувшись несколько раз, упало наземь.

Грохот грома прокатился над ними. Тучи шевельнулись, покатились, свиваясь в черные клубы и порыв ветра пронесся над ними.

Вой луши все возрастал, теперь Бако слышал их поступь и казалось, земля дрожит под ногами. Машинально он положил руку на рукоять меча. Вокруг все притихли, даже ветра не было, только тишина повисла над людьми, сгрудившимися вокруг башни шамана. Дети не плакали, лошади не переступали копытами по камням. Вой луши все приближался и когда они уже должны были появиться в переплетении улиц, вой стих и топот прекратился.

Бако видел их — лушь со всех сторон окружила башню. Они заполнили город от стены до стены и только двор и начало улиц вокруг башни шамана было свободно от них.

Лушь висела гроздьями на стенах города, теснилась в воротах и проломах и все до единого они замерли, будто чего-то ждали.

Бако ринулся вниз по лестнице, надеясь найти факел и успеть добраться до колодца черных слез. Может быть он сможет поджечь дыхание духа.

Во дворе под ноги Бако бросился мальчик и сперва Бако хоть и расслышал его, но все же оттолкнул потому, что его слова не могли быть правдой.

— Вождь Арис вернулся! — сказал мальчишка и теперь Бако узнал его. Это был тот самый мальчик, что тогда пришёл с Арисом с Перевала. Стефан, кажется, его звали?

— Что ты сказал? Повтори! — потребовал он и мальчик крикнул, не сдерживая восторга, его слабый голос пронёсся над двором:

— Вождь Арис здесь! Он идет! Через катакомбы!

Имя Ариса взлетело над толпой как порыв ветра, пронеслось над толпой во дворе, не успел этот порыв угаснуть, как навстречу ему ринулся крик из катакомб и он нес в себе уже не удивление, а восторг и радость.

— Арис!

— Вождь Арис пришел!

Его имя повторяли на разные лады и Бако, еще не веря, но надеясь, сделал несколько шагов к входу в подземелья.

— Арис! Великий вождь Арис! — кричала толпа и в ответ ей, из тьмы улиц раздавалось гудение — это лушь будто ожила и теперь выла низкими голосами, словно и они почуяли что-то.

А впереди, у входа в катакомбы разливался свет — это десятки факелов тянулись туда, люди толпились, освещая вход и вот, в сиянии света он появился, вышел, огляделся по сторонам.

Бако застыл на месте не веря своим глазам. Арис произнёс:

— Я готов. Но сперва я отдам распоряжения.

Недоуменно Бако посмотрел на него, не понимая, к кому обращается вождь, огляделся и понял. У дальнего края стоял колдун. Его темная фигура будто источала тьму. За его спиной застыла лушь.

Воздух замер, черные тучи вдруг начали расползаться и над городом повис слабый полусвет.

— Ты останешься со мной, Бако, — произнёс Арис и сердце Бако затрепетало от счастья:

— Конечно я останусь, мой вождь!

— Ещё ты мне нужен, Кеттер. Остальные…

— Арис! — истошный возглас прорезал тишину и к лестнице бросилась, вырываясь из рук жрецов совсем юная девушка. — Арис, муж мой! Я жду ребенка!

Арис кивнул головой. Ни один мускул ни дрогнул на его лице:

— Храни ребенка. Береги. Это мой наследник.

Затем он позвал громко:

— Дламине! Выйди ко мне.

Расталкивая людей, к ним поспешил бывший царь.

— Господин Рохихалилы, ты был мне верным другом и советчиком. Исполнишь ли ты мой приказ? Обещаешь позаботиться о моем сыне? Ты станешь ему названным отцом, воспитаешь его, дашь ему приют, защитишь его права?

— Да, великий вождь. Я сделаю