litbaza книги онлайнРазная литератураРоссия в глобальном конфликте XVIII века. Семилетняя война (1756−1763) и российское общество - Коллектив авторов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 135
Перейти на страницу:
и успехи британско-ганноверской армии против французов в том же 1759 г., так называемом annus mirabilis Британии[909]. Далее Гедеон предупреждал слушателей, что его проповедь содержит размышления «как о военных так и о других всяких делах», которые он высказывает не как «министр» или «полководец», а как «проповедник»[910].

Криновский начинает с темы негодных полководцев. Здесь он говорит как об архетипе плохого полководца вообще, так и о конкретных примерах такого полководчества. В общих чертах Гедеон высказывает мысль, что есть «два рода людей, которые около сей материи особливо погрешают, одни, которые надеясь на Бога ничего делать не хотят, другие, которые что либо делая Бога в уме своем иметь не стараются»[911]. Ко второй категории полководцев прилагается собирательный образ «безумца» или «безумного полководца»: им «кажется что довольно к начатию войны одной собственной их воли… акибы помощь Божия и благословение им не нужно». Таких полководцев, полагающихся чрезмерно на свои «множества баталионов», говорил проповедник, «я теперь обличить намерен»[912]. Криновский корил генералов, которые поступали, руководствуясь «одной собственной их волей» вместо Бога и монархини, что приводило войска к тупикам и неудачам[913].

Далее Гедеон приводит конкретные примеры «негодных» полководцев, которые или по лености своей, или не уповая на Бога приводили народ израильский к поражениям на поле боя: здесь упоминаются и Ахав, и Иосия, и царь Седекия. Проповедник подчеркивал, например, что Ахав слишком понадеялся на численное превосходство своих войск и в результате потерпел поражение от сирийцев[914]. В отличие от смиренного царя Давида, Иисуса Навина и Петра Великого, согласно Гедеону, эти полководцы слишком возгордились своим величием и множеством своих войск, так что «прежде брани триумф поют»[915].

На замечания Криновского можно смотреть абстрактно, как на отвлеченное осуждение древних израильских царей, действия которых никак не связаны были с текущей ситуацией на войне. Но его слова можно воспринимать и как завуалированную критику актуальных событий, вполне возможно связанных с происходящим в армии и на «фронте». В пользу первого говорит тот факт, что в своей критике библейских полководцев Гедеон не употребляет ни одного имени полководца текущей войны. Само по себе упоминание каких-либо конкретных лиц при дворе в проповеди XVIII в. – вообще достаточно редкое явление.

В пользу второго толкования можно привести несколько аргументов. Во-первых, русская гомилетическая традиция часто ассоциировала Русь-Россию с Израилем, а царский град с Иерусалимом. Даже тот факт, что проповедник смешал Иисуса Навина, царя Давида и Петра I в один архетип праведных полководцев, подчеркивает символическую преемственность российских царей от израильских. Во-вторых, сам проповедник указывает вначале, что примеры из Св. Писания могут содержать «образец <…> чтобы и мы в подобных случаях всевозможное старание о защищении нашем прилагали»[916]. В-третьих, смешивая библейский язык с военным (Моисей у Гедеона – «генерал», царь Аса давал «баталию», цари командовали «баталионами»[917]), проповедник подчеркивает актуальность своих замечаний.

Иной вопрос, кого именно или что именно мог критиковать Гедеон. Например, его рассуждение об Ахаве, который, соединившись с войсками иудейского царя, тщетно понадеялся на численное превосходство, вполне могло содержать в себе критику генералов, которые надеялись только на численное превосходство австрийских и российских войск в борьбе с Фридрихом II. Упоминания о ропщущих, гордых, своевольных или «высокоумных» полководцах, потерпевших поражения, могли указывать на образ действия командующих российскими и союзными армиями и на провальные кампании: например, «ретираду» Апраксина 1757 г., неудачные осады Кольберга или кровавую ничью при Цорндорфе 1758 г. Иначе говоря, проповедник мог позволить себе критиковать отдельные моменты военной кампании, но в общих, а не конкретных ее чертах. Более всего эта критика имела свою риторическую цель – противопоставить примеру негодных полководцев хороших, а ошибкам на войне триумф при Кунерсдорфе.

В противоположность этим неназванным генералам, напоминавшим неправедного Ахава, Криновский приводил примеры того, как в идеале должно выглядеть образцовое командование. Одним из них был смиренный царь Давид: проповедник желал бы видеть российскую военную стратегию подражающей «сражению Давидову со страшным <…> исполином»[918]. Другим великим «командиром» был Моисей, «веры преисполненный генерал», который бросил вызов фараону вопреки обстоятельствам. Описывая исход из Египта, Гедеон рисовал мрачную картину: израильтяне находились «в трудных обстоятельствах», видя, как «отчасти морем, отчасти неприятелем весь твой полк уже окружен быть стал»[919]. Но Моисей не пошел на поводу у ропщущих, а увещевал свое войско: «Дерзайте, стойте и зрите спасение ваше!»[920] В подражании таким «генералам», как Моисей, и другим библейским героям находится, по Гедеону, ключ к победе: «А кто с упованием на Бога, мечь свой извлекает, он всегда бывает непобедим»[921].

Именно поэтому, несмотря на предыдущие неудачи, стратегия соединения смирения Давида и храбрости Моисея принесла российскому оружию триумф при Кунерсдорфе. Криновский воспевал «страх Российского оружия» и победу, в которой мы «уже увидели неприятеля со стыдом тыл обращающа»[922]. Но в то же самое время предупреждал, что «сие не должно нас в высокоумие или в ослабление приводить», чтобы не стать подражателями «безумных» полководцев и чтобы Бог «не отнял от нас впредь своей помочи». Именно такие праведные примеры поведения войск, заключал Гедеон, приведут к успеху в войне, целью которой теперь провозглашалось «утешение толь многих озлобленных и смущаемых земель».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проповеди Криновского рисуют сложную картину хода войны. Проповеди, рассмотренные в этом исследовании, в целом предсказуемо представлены в духе придворного официоза XVIII столетия. Тем не менее в них нередко присутствует скорее трезвый анализ текущих военных событий, чем «ура-патриотические» восклицания, как можно было бы ожидать от церковной проповеди военной эпохи в Российской империи. Невозможно с точностью сказать, были ли взгляды Криновского только его собственными, отражали точку зрения императрицы Елизаветы или относились к определенной придворной партии. Однако они позволяют прийти к выводу, что по крайней мере некоторые из представителей церковных элит при дворе рассматривали Семилетнюю войну в иной перспективе, чем петровские проповедники (как Гавриил Бужинский и Феофан Прокопович) – Северную. Не было ни торжества преодоленной отсталости, ни приближения к грани краха, ни опасений предательства и уж определенно не было возрождения из пепла после почти случившегося поражения. Короче говоря, во взглядах Криновского на Семилетнюю войну не было места аналогу Полтавы.

Это возвращает нас к вопросу о литургическом воспоминании битвы при Кунерсдорфе и всей этой войны в целом. Если у начала войны по большому счету не было справедливых оснований, если это был братоубийственный конфликт между христианами Европы, если возвышенно-ограниченной стратегической целью России оставалось примирение христианских держав Европы, а одним из главных

1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 135
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?