Я оживил тебя. — Радовался отец, не совсем осознавая всю ситуацию.

Он был настолько счастлив, что даже не заметил, как перчатки на его правой руке начали рассыпаться…

— Нужно ей сломать руку. — Продолжал всё тот же грубый мужской голос. — Можно просто связать. — Возразил новый, более спокойный голос из уст сына. — Хватит! — Осадил всех первоначальный голос.

От перчаток уже стали отваливаться целые куски ткани…

— Её надо обезвредить. — Заявил грубый голос, всем своим телом налегая ей на руку. — Да, хватит! — Сопротивлялся сын из последних сил. — Ты не одного меня воскресил! — С отчаянием, посмотрел Крис на отца.

— Я смог… Я хотел… — Путался в словах Профессор. — Но, получилось же. — В конце концов определился он.

В этот момент перчатки окончательно развалились, рассыпавшись бесполезными ошмётками по полу перед кукловодом.

Сразу же после этого, чёрные имитации окружили Мику, всё ещё находившуюся в плену у Криса.

Это — конец…

Жадно хватаясь за цель, имитации пытались высосать как можно больше частиц, ведь такого лакомого кусочка у них уже давно не было.

— Отпустите меня. А! — Благим матом орал сын, ведь все имитации напали именно на него… — Отвалите! — Злился и сопротивлялся грубый мужской голос.

Имитации хоть и были медленными, но их количество было слишком велико… Им даже силу применять не требовалось: достаточно было только его коснуться.

— Ааа! Больно! — Пронзительно вопила неведомая женщина из уст сына. — Я вас всех… — Боролся грубый голос до последнего. — Хватит. Хватит! — Одновременно говорил Крис множеством голосов, безуспешно сопротивляясь неизбежному.

— Отпустите его! — Опомнившись, бросился к нему на помощь Профессор. — Почему вы меня не слушаетесь?! Отпустите его!

В этот момент некоторые имитации заметили ещё одну жертву. Долго уговаривать их не пришлось: они вцепились также и в отца…

Власть кукловода полностью утрачена, и теперь марионетки обрели свободу, которую лучше бы им никогда не получать…

— Нет! Нет!!! — Орал от боли Крис, которого пожирала голодная толпа. — Да отстаньте от меня! — Каким-то чудом смог наконец вырваться сын из толпы, однако его тут же повалили. — Я не хочу уми… — Оборвался женский крик из уст сына, после чего воцарилась гробовая тишина.

Через какое-то время, имитации вдруг стали разбредаться, и то пространство в котором они только что отобедали осиротело. На этом клочке земли остались лишь хладные тела отца и сына, да никому не приглянувшаяся Мика. Почему её никто не тронул не понимала даже она сама.

*Вставай.*

Медленно поднявшись, Мика приготовилась к битве, ведь несмотря на то, что имитации разошлись, помещение они не покинули. Однако к удивлению юной воительницы, никто не порывался на неё нападать, словно её тут и вовсе не было. Создавалось впечатление, будто после столь плотного перекуса, имитации утратили к ней всякий интерес…

*Катрина!!!*

Посмотрев в направлении своих соратников, юная особа с ужасом увидела лежавшую на земле третью сторону, что вцепилась в ногу Катрины… Девочка, в свою очередь, стояла неподвижно, словно кукла, или того хуже: труп…

Похоже, этот идиот-Скиталец даже не заметил, что к ним подобралась третья сторона…

Мика тут же кинулась к ним, ведь в нынешнем состоянии она только и могла, что действовать. Однако из-за того, что юная воительница сорвалась с места, имитации заволновались, как потревоженный рой, и сомкнув ряды, загородили ей проход.

*Стой.*

Видимо, третьей стороне не нравится, когда кто-то двигается быстрее них.

*Скажи ему.*

Так как Мика не была в состоянии что либо сказать, то она просто указала куда-то рядом со Скитальцем.

Находящийся в прострации, покоритель не сразу понял, что ему пыталась втолковать юная особа… Однако стоило ему увидеть присосавшуюся к Катрине третью сторону, как он со всей дури зарядил ей ботинком по морде.

Бам!

Разумеется, третья сторона тут же вынужденно отпустила девочку, и Катрина моментально обмякла, словно сдувшийся шарик… Рука, за которую держался покоритель вдруг показалась холоднее самой войны… Глаза были настолько безжизненными, что можно было увидеть в них собственное отчаяние…

Не смотря на то, что третью сторону знатно приложили, она всё равно потянулась за добавкой… Только на этот раз к покорителю. Очевидно Катрина её уже не интересовала…

*Опоздали…*

Гнев захлестнул Мику с головой, и она безжалостно двинулась вперёд. Имитации, что стояли у неё на пути, в ужасе бросились в рассыпную, будто перед ними предстала сама Смерть.

Тем временем, юноша не мог отпустить руку девочки, ведь у него был контракт с самим собой на двадцать пять частиц. Осознав что дела совсем плохи, покоритель принялся искать её кошелёк. Найдя его, Скиталец столкнулся с тремя проблемами: её кошелёк открыт; в нём ничего нет; да и отдать частицы человеку без сознания просто невозможно…

Пока юноша осознавал происходящее, Мика подошла к виновнице, и начала беспощадно избивать её голыми руками.

Бам! Бам!

Вымещала на третьей стороне своё бессилие юная воительница.

Бам! Бам!

Беспомощная имитация отчаянно пыталась защититься от яростных ударов, однако все её попытки были тщетными…

Бам! Бам!

Шатающиеся поблизости третьи стороны, лишь безучастно взирали на избиение своего сородича, не имея духа вмешаться.

Бам! Бам!

Это было настолько жёстко, насколько и справедливо, что даже Скиталец не стал возражать…

*Хватит.*

Бам! Бам!

Мика не могла и не хотела останавливаться… Она бы не успокоилась даже если бы от третьей стороны осталось лишь одно мокрое место…

*Я сказал: хватит!*

Юная особа неохотно остановилась…

Избитая имитация беспомощно лежала, подёргиваясь от боли и безысходности.

*Смотри.*

Полумёртвая третья сторона достала что-то из своей одежды и протянула это юной мстительнице. В её руке лежала красная монета номиналом в одну частицу. Судя по всему, в ней была вся суть третьей стороны, и сейчас в знак своего раскаяния, имитация решила отдать её Мике…

Несмотря на великую жертву, для юной воительницы она ничего не значила, ведь ей нужна была Катрина, а не то что ей предложили.

Стоило Мике забрать единственную частицу, как третья сторона тут же рухнула, смиренно пополнив коллекцию трупов.

Мика дождалась, пока Скиталец поднял девочку, после чего сложила ручки Катрины на животе и вложила в них кошелёк с монетой. Потом они молча побрели к выходу.

Впереди идущая Мика, выглядела такой поникшей и потерянной, что было совершенно очевидно, что она во всём винила только себя…

Скиталец тащился позади юной особы, бережно неся девочку: голова Катрины мирно покоилась на его плече, руки по-прежнему были сложены на животе, а ноги болтались словно никогда ей и не принадлежали…

Как ни странно, если не считать общего упаднического настроения этот путь давался юноше подозрительно легко, ведь частиц у него больше не забирали.