Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В основном поверхностный. Верхняя часть туловища. Длинная тонкая рана, начинавшаяся ниже пупка и исчезающая в лобковых волосах. Он нашел одеяло и накрыл ее, затем отступил к голове и вскрыл аптечку в поисках аптечки. Был хороший, и через пару минут он в основном вымыл ее, нанес на нее крем с бацитрацином и наложил марлевые повязки. Ее веки трепетали, но она все еще была далеко от этого.
Внезапно воздух пронзил взрыв. Тысячи птиц вылетели из окружающего болота, и шум и сотрясение взрыва потрясли «Диабло». Сток мгновенно понял, что произошло.
«Ой, черт возьми», — сказал он и взбежал по ступенькам в кабину. Он мог видеть и чувствовать запах пламени, пробирающегося сквозь мангровые заросли. Горящий газ. Резина. Дым поднимался из болота в розовое предрассветное небо. Он доносился снизу по течению, как раз там, где они с Россом привязали надувную лодку.
Он снова посмотрел на девушку. Все еще вне. Он вытащил один из двух автоматических пистолетов, застрявших в его поясе, и вставил в патронник полое наконечник; затем он обхватил правую руку девушки вокруг рукоятки и просунул ее палец в спусковую скобу. Оставил ее так. Сказал: «Сохраняй хладнокровие, Фанча, я сейчас вернусь», — и взбежал по ступенькам в кабину. Если бы она не спала, он бы сказал ей, чтобы она определенно не ждала, пока она увидит белки его глаз — все, что было у этого парня, было белым. Белый с маленькими черными точками.
Произошел вторичный взрыв. Умпф. Какие бы боеприпасы ни несли Пепе и его ребята в кормовом отсеке надувной лодки, они просто взлетели до небес.
«Росс!» — закричал он и прыгнул на берег, вырывая мангровые деревья с корнями, пробираясь сквозь густой подлесок. Прыгая через корни и лужи с соленой водой, он не мог перестать видеть странную улыбку на лице Росса, когда тот оставил его. Зрачки расширены от морфия, кривая ухмылка. Как ты мог быть таким глупым, Стокли, мужчина твоего возраста? Все это время, вся эта сумасшедшая ерунда, которую Чарли свалил в Дельте; и все эти гангстерские штучки в Бронксе? Чувак, ты уже должен знать, как это дерьмо происходит!
Он был чертовски дураком.
Кот один. Мышь ноль.
Глава сорок четвёртая
Эмират
ФУДО МЙО-О ВЛАДЕЛ МЕЧОМ НАСТАВЛЯЮЩЕЙ мудрости и держал свернутую веревку, чтобы связать любых злодеев, которые не прислушались к его посланию.
«Он выглядит очень сильным, Ичи-сан», — сказала Ясмин сумоисту. Он потерял концентрацию и не поднял глаз. Она была задрапирована павлино-голубым шелком. Она сорвала еще одну ярко-зеленую виноградину из грозди, которую принесла в сад, и спросила: «Кто это на картине?»
Они сидели в личном саду Ясмин для медитации. Ичи уже несколько дней работал там каждое утро. Он наносил последние штрихи на картину. Ясмин обещала переправить его его возлюбленной Мичико. Сегодня утром неожиданно появилась красавица Ясмин, устроившаяся на мраморной скамейке и тихо наблюдавшая, как он рисовал.
«Это изображение Фудо Мё-о», — сказал Ичи, улыбаясь. «Я рада, что вам это нравится. Я очень уважаю женский взгляд».
«Фудо — твой Бог?»
«Один из них.»
Ясмин и Ичи тихо разговаривали. Осторожность всегда была их привычкой, с той ночи, когда он впервые пришел к ней здесь, в саду; в ту ночь, когда он раскрыл сексуальную измену мужа с коварной Роуз. Им приходилось шептаться, потому что даже здесь, в самом уединенном саду Ясмин, не было уединения. Глаза и уши были повсюду.
За толстыми каменными стенами своей роскошной тюрьмы Ясмин иногда задавалась вопросом, осталось ли вообще хоть какое-то уединение, даже в стенах ее собственного разума.
«У тебя много богов, Ичи-сан?»
«Фудо — старое искусство», — сказал Ичи. «С тех пор, как я был мальчиком. Он является покровителем Будо. Будо в моей стране — это путь смелой и просвещенной деятельности. Для воина Фудо олицетворяет стойкость и решимость. Тот, кто непоколебим».
— И, Мио-о?
«Мио-о означает «Король Света».
— Итак, Будо — это твоя религия?
«Возможно. В Будо есть три основных элемента. Время небес, полезность земли и гармонизация людей. Я полагаю, для некоторых это своего рода религия».
Он вернулся к своей картине, и тишина между ними затянулась, томная и уютная. Утренний солнечный свет залил сад тенями. Запах вьющегося желтого жасмина был тяжелым и усыпляющим. Ясмин бы с удовольствием положила голову на колени Ичи и унеслась за пределы ее стен. Но она не могла. У нее были плохие новости.
«Я только что получила известие от моего мужа Ичи-сана. Его самолет скоро вылетит с острова Сува. Он будет здесь поздно вечером».
Ичи не ответил. Он просто впитался. И гармонизировано.
«Мне очень жаль», — сказала Ясмин. «Я думал, у нас есть больше времени».
На следующий день с первыми лучами солнца отправлялись большие караваны слонов и верблюдов. Ясмин организовала контрабанду Ичи за стены в одной из многих больших корзин, которые сейчас сложены прямо внутри стен. Сегодня вечером, когда дворцовые силы безопасности снова будут находиться под пристальным наблюдением бин Вазира и его ближайшего окружения, охранники обязательно проверят каждый контейнер, покидающий Голубой дворец.
Ичи закрыл глаза и поднял голову так, что солнце полностью освещало его перевернутое лицо.
«Не ошибитесь с моим сердцем. Оно стойкое. Придет еще один день надежды», — сказал Ичи. Он открыл глаза. «Смотри. Свет. Его все еще видно в долине за стеной, не так ли?»
«Я помогу тебе сбежать. Ты снова будешь един со своей Мичико, мой дорогой Ичи-сан. Я обещаю тебе».
Ичи добавлял мазки, его прикосновения напоминали крошечные крылышки, хлопающие тут и там по картине.
— Откуда ты знаешь, когда оно закончится? — спросила Ясмин через некоторое время. «Картина.»
Ичи посмотрел на нее и улыбнулся. Ему понравился вопрос.
«Ты никогда не закончишь», — сказал он. «Вы откажетесь от этого».
Тишина возобновилась. Наконец Ясмин поднялась на ноги и собралась покинуть сад. Она остановилась и посмотрела на нежного сумоиста, погруженного в свое искусство и печаль.
«Рикиси убили американца?» — спросила она его.
«Нам сказали подождать. Пока ваш муж не вернется. Пытки еще не сломили его. Его тело хранит лишь кусочки тайн».
«Но ты все еще отдаешь ему еду, которую я посылаю?»
«Без этого он бы умер с голоду».
