с чем клятвенно обязуюсь: первое — никому и никогда не раскрывать секретов метафизических наук без специального одобрения ректората Университета и Высшего Совета. Второе — применять метафизику исключительно по согласованию с руководством Университета либо в случаях необходимой самообороны. Третье — не использовать свои познания в областях метафизики в целях личного обогащения или давления на любых членов общества всей Тальдеи. Так же я отдаю себе отчет в том, что в противном случае ко мне будут применены ограничительные меры вплоть до смертной казни.

По моей спине скользят мурашки, и почему-то на этих словах мне сразу вспоминается Ливе Манроуз. Его полубезумный взгляд, когда он рассказывал о том, какая судьба может ждать меня в качестве метафизика. Интересно, какой процент от поступивших проходит обучение до конца? И сколько потом сходят с ума? Я, конечно, еще не знаю тонкостей учебного процесса, но подозреваю, что от постоянных мозгодробительных операций очень даже можно немного поехать кукухой.

— Если никто из вас все еще не передумал, — берет слово ректор, — то мы будем вызывать вас сюда по одному. Итак, первый в списке… Лорд Дальвен Кроуни.

Под общие аплодисменты (и редкие смешки) к трибуне подходит никто иной, как лорд Кудряшка. Я ставлю мысленную галочку напротив его имени и рода — Лиара и Элейн пообещали мне помочь разобраться с тем, кто есть кто и кому лучше не переходить дорогу. Однако похоже, что лорд Кудряшка уже занял свое заслуженное место где-то среди инквизиции, болотников и Серой Барракуды.

Пока Кудряшка нараспев читает клятву, я вновь оборачиваюсь к моей новоиспеченной подруге:

— А нас будут как-то… ну, делить?

— Если нарушим Клятву, то еще как. На самые мелкие кусочки будут делить.

— Это, конечно, воодушевляет, но я имею в виду что-то вроде факультетов… ну, или групп. Что, никакой Распределяющей Шляпы?

Сине-розовая смотрит на меня как на полоумного.

— Ты о чем вообще, какая еще шляпа? Деление на группы будет после первого семестра, когда мы пройдем общий курс и определимся со специальностью.

— Со специальностью?

Моя собеседница хмурится.

— Ты что, вообще ничего не знаешь о том месте, куда поступил?

— Ну-у… Скажем так, у меня постоянно находились какие-то дела, что меня отвлекали. То, знаешь ли, приходилось проводить время в апартаментах святейшей инквизиции, то под прикрытием ночи воровать кота, то накрывать наркопритон, то страдальчески подниматься по лестнице в зал приемной комиссии и проклинать того, кто не удосужился поставить там лифты…

— Вообще-то там был лифт.

— Что-о?! — Похоже, мое удивление вышло чересчур громким: почти все студенты обернулись в мою сторону, а какой-то паренек, произносивший текст Клятвы, сбился посередине предложения. Извиняюще улыбнувшись, я шепчу сине-розовой: — Скажи, что ты шутишь. Скажи, что там не было никакого лифта.

— Но там был лифт! Просто надо было от холла не по главному коридору идти, а свернуть направо.

— Раздери меня Демон-Принц… — Я протяжно вздыхаю. — Ну, с другой стороны, если бы я воспользовался тогда лифтом, то упустил бы возможность пересечься с такой красоткой…

Девушка закатывает глаза.

— Тебе не кажется, что ты начал немного перебарщивать с лестью?

— С лестью? Не понимаю, о чем ты. Я вообще никогда не…

— Леди Астра Эстельская! — объявляет ректор.

Сине-розоволосая окидывает меня взглядом «так я тебе и поверила» и устремляется на своих высоких туфлях к трибуне. Я страдальчески вздыхаю. Эх, пожалуй, стоило взять с собой бутылку воды — мой организм все еще чувствует себя не лучшим образом после всех последних приключений.

— Эй, приятель. — Пока Астра принимает текст Клятвы и готовится его зачитывать, ко мне подходит парень лет семнадцати. У него полноватое лицо, прическа под горшок и немного несуразные движения. — Бесплатный совет хочешь? Не связывался бы ты с леди Астрой.

Астра. Астра, Астра… Красивое, однако, имя.

Стоп…

Я вспоминаю, как некоторое время назад сорвал и подарил ей цветок. Она еще удивилась… Удивилась и уточнила, почему я выбрал именно этот. Название цветка тогда вертелось у меня на языке, но все никак не приходило в голову. Лишь сейчас я понимаю, что подарил ей малиновую астру. Что это, совпадение? Судьба? Нечто среднее?..

Уйдя в размышления, я запоздало вспоминаю, что какой-то умник пытался объяснить мне, почему не стоит связываться с леди Астрой.

— И почему же? — любопытствую я, стараясь на этот раз не привлекать излишнего внимания к своей персоне.

— В смысле «почему»? Ты хоть знаешь, кто ее отец?

— Ты знаешь, как раз собирался ее об этом спросить, когда она уходила — чуть-чуть не уложился по времени. Ну, так кто ее отец?

Советчик боязливо косится по сторонам, щурится, а затем тычет пальцем вертикально в небо.

— Бог? — вскидываю я брови. — Ее отец Бог?

— Да нет же. — Студент определенно нервничает. В конце концов, он чуть сгибает палец, так, что теперь тот направлен диагонально и целится куда-то за башни Университета, то ли к другим высоким зданиям вершины холма, то ли к паре нависших над городом дирижаблей причудливо-изогнутой формы.

Я указываю ладонью в том же направлении.

— Хочешь сказать, ее отец… пилот междоминионного дирижабля?

— Да ну нет же! Я указывал на…