— Охотно верю! — Понимающе кивнул он. — Но к чему ты все это рассказываешь?

— А вот к чему: в отличие от меня, эти виртуальные барышни, Анна, Лиз и Кейт, никогда не могли прервать партию, если она складывалась неудачно для кого-то из них, и начать новую… Незавидная участь — даже для того, кто не существует на самом деле!

— Ясно. — Снисходительно улыбнулся Локи. — Сейчас ты скажешь, что теперь стал похож на одну из них, верно? Что ты не можешь выйти из игры и начать новую…

— Все правильно. — Уныло подтвердил я.

— Может и правильно… А ты никогда не думал, что твои Анна, Лиз и Кейт плевать хотели на исход вашей игры? — Лукаво спросил он. — Что игра с тобой — их скучная и обременительная обязанность, а настоящая, интересная жизнь начинается для них только после того, как ты выключаешь свой компьютер?

Подумай об этом на досуге! — Он поднялся, потянулся до хруста в суставах. — Я пойду, пожалуй! Скоро утро, твой костер гаснет, а я люблю уходить через ту же дверь, из которой вошел… К тому же, я совершенно уверен, что ты прекрасно справишься со всеми проблемами, даже с Ермугандом!

Почти угасшее было пламя костра внезапно взметнулось к небу уже знакомым мне оранжевым столбом. Локи шагнул в огонь — лицо у него при этом было самое что ни на есть скучающее, как у человека, засидевшегося в гостях у своей полоумной прабабки.

— А ведь это ужасно интересно: чем занимаются Анна, Лиз и Кейт после того, как ты выключаешь компьютер, правда? — Спросил его насмешливый шепот.

И добавил совсем тихо:

— Прощай, Макс!

— Тоже мне, величайший дзеновский коан всех времен и народов! — Усмехнулся я ему вслед. — «Чем занимаются Анна, Лиз и Кейт», видите ли…

Спасибо хоть по голове не долбанул… — Впрочем, как бы я не выпендривался, а этот хитрец Локи умудрился задеть какие-то нежно звенящие струнки в моем сердце. Он оказался совсем не таким, как я его себе представлял в те далекие дни, когда повсюду таскал за собой потрепанную «Эдду»: тогда у меня была слишком бурная фантазия… и при этом никакого воображения!

Я был благодарен этому парню за его дружеский визит и нашу беседу — смутную, как диалог из кинофильма, который привиделся во сне. Я получил по заслугам: кажется, он приходил, чтобы отнять у меня надежду — как я сам недавно отнял ее у своих людей… и еще для того, чтобы наконец сформулировать мои смутные опасения, которые я не решался облечь в хрустящую оболочку слов. Формулировка оказалась простой и конкретной — дальше некуда: «ням-ням» — и все! Тем не менее, он не напугал меня, скорее наоборот. По крайней мере, теперь я наконец-то точно знал, чего хочу: чтобы никакой «ням-ням» не состоялся. А ведь моим желаниям было положено сбываться — разве не так?…

Визит Локи оказался чем-то вроде эпиграфа к новой эпохе в моей жизни: благословенное монотонное спокойствие последних недель внезапно закончилось. На меня посыпались посетители, новости и прочие безобразия.

Сразу после заката, когда наш невероятный караван остановился, чтобы перевести дух после дневного перехода, и я собирался получить какой-нибудь удовлетворительный ответ на вечный вопрос: «а что у нас сегодня на ужин?» — у моего костра неожиданно появился Одиссей. Я так и не заметил, когда он успел усесться напротив меня — честно говоря, только после того, как Джинн вежливо осведомился, не желает ли мой гость выпить чего-нибудь с дороги, до меня дошло, что этот самый гость уже давно пытается прервать мои суматошные размышления обо всем понемножку своим вежливым, но довольно громким молчанием.

— Экий ты все-таки неприметный! Рад тебя видеть. — Улыбнулся я. — Что новенького?

— Ничего кроме очередной записки от Афины. — Флегматично сказал он. — Кажется, она окончательно решила, что из меня может получиться неплохой почтальон…

— С другой стороны — а что ей еще делать? Она же не может послать мне факс… — Рассудительно сказал я. — Хотя, это, конечно, идея!

— Не думаю. — Усмехнулся Одиссей. — Знаешь, она чертовски консервативна!

— Правда? — Рассеянно переспросил я. — Ну давай его сюда, это письмо… И если ты хочешь выпить перед ужином, скажи Джинну, что ты предпочитаешь.

— Спасибо, — вздохнул он, — если честно, я бы не отказался от бокала хорошего светлого пива. А больше ничего не нужно, даже ужина. Я собираюсь исчезнуть, и чем скорее — тем лучше!

— Исчезнуть? Отсюда, что ли? Можешь не торопиться: я рад тебя видеть.

Если это не слишком заметно, имей в виду: у меня от рождения угрюмая рожа, так что ее выражение далеко не всегда правильно описывает происходящее…

— Да нет, никакая она не угрюмая! — Рассмеялся Одиссей. Потом понизил голос до шепота и сообщил:

— Я собираюсь просто исчезнуть куда-нибудь подальше. Оказаться за пределами этого прекрасного мира мне пока не светит — ну и ладно! Но ведь здесь теперь полно мест, где никого нет — ни людей, ни богов… Тяжело находиться рядом с Олимпийцами и наблюдать, как их покидают последние остатки могущества и здравого смысла — всех, даже Палладу, как это не прискорбно! Я ведь знаю ее слишком долго, чтобы позволить себе роскошь не замечать перемен… Да и здесь у тебя не сахар, ты уж извини! Ты-то сам в порядке, но вокруг тебя вертится слишком много мертвецов, и рожи у них самые что ни на есть паскудные… Я очень хочу оказаться там, где нет никого, и бродить в одиночестве, пока не начнут гаснуть звезды над моей головой, и звучный голос невидимого распорядителя скажет, что представление закончено. Не так уж много я хочу, правда?

— С тобой все ясно. — Понимающе кивнул я. — Не так давно на меня напала точно такая же блажь… Знаешь, чем это кончилось? Меня тут же обнаружили индейские боги и начали убивать: деловито, сосредоточенно и очень профессионально!

— А, охотники! Да на кой я им сдался я же не какой-нибудь бог! — Равнодушно отмахнулся Одиссей. — К тому же Одноглазый рассщедрился, состряпал для меня амулеты, так что выкручусь, в случае чего… А твой могущественный слуга может помочь мне оказаться где-нибудь далеко-далеко?

— На каком-нибудь краю света? Почему бы и нет! — Я покосился на Джинна и вежливо спросил его:

— Тебе ведь не составит труда?

— Нет проблем, босс! — С чудовищным акцентом типичного нью-йоркского таксиста пробасил он. На его огромной голове тут же появилась чудовищная форменная фуражка, которая, впрочем, сразу же исчезла. Мы с Одиссеем расхохотались от неожиданности. Не успев досмеяться, он исчез — вот это, я понимаю, быстрое обслуживание!

Джинн вернулся через несколько секунд и невозмутимо предложил мне стакан тоника без джинна и льда, но с толстым ломтем горького лимона — в последнее время я почему-то предпочитал именно такую, безжалостно кастрированную версию своего любимого коктейля.

— Куда ты его зафутболил? — С любопытством спросил я.

— Куда-то очень далеко. Не знаю, как называются эти земли: в те времена, когда я изучал географию, их еще не было на картах… Это очень далеко, за Великим Западным Океаном, Владыка. Там хорошо.