— А ничего не думаю. Все, что мог, я уже сказал. Тебе на мои советы наплевать, поэтому…

— Подожди, подожди, что ты имеешь в виду? — оживилась Даша. — Ты мне в последнее время столько советов давал и столько предположений высказывал, что все сразу и не упомнишь.

— Я высказывал только одно предположение. — Полетаев вытянул ноги и прикрыл глаза. — Кто-то во что бы то ни стало хочет получить миллионы Вельбахов. И давал всего один совет: хочешь остаться в живых — держись от своей семейки как можно дальше.

— Я бы не была столь категорична, — попыталась возразить Даша. — Допустим, убийце выгодно перебить всех Вельбахов, но зачем ему понадобилось убивать Фи-фи? — Для наглядности она подняла испачканный кровью рукав, который и так все это время держана на отлете. — Месье Кервель по собственной инициативе, абсолютно добровольно и во всеуслышание отказался от наследства. — Она наклонилась вперед. — Слушай, а вдруг это все-таки проклятье? А? И Филипп не погиб только потому, что он не совсем Вельбах. То есть вроде как Вельбах, а вроде как и нет…

— Даша, — Полетаев против обыкновения не выглядел ни плейбоем, ни ковбоем, ни даже мало-мальски уверенным в себе человеком, — не хочу показаться невежливым или даже грубым, но… Слушай, отстань от меня со всеми своими родственниками! — Он с силой потер лоб — Мне все это осточертело, на работе начинают возникать проблемы… К нашему обоюдному сожалению, российскую службу безопасности создавали отнюдь не для того, чтобы обеспечить безопасность только одною человека. Пусть даже и очень милого. Кстати, ты в курсе, что на Шри-Ланке сейчас прекрасная погода?

Даша сжалась. Ей от чего-то вдруг стало очень страшно.

— Значит, ты все-таки не веришь в проклятье… И тогда получается, что убийца ходит где-то совсем рядом. Неужели это Богдан? Но зачем ему стрелять в Филиппа?

Полетаев вздохнул.

— Не знаю и знать не хочу.

— Боже, Боже! — продолжала скулить Даша. — Нет, это не Богдан, это кто-то еще, наверняка еще один Вельбах, о котором мы ничего не знаем. Он следит за мной и… Ах!..

— Что? — Подполковник смотрел на нее, как на зубного врача, который второй час обещает «еще чуть-чуть и все».

— Я все поняла, — страшным голосом прошептала Даша. — Убийца следил за мной до Киева, и пока мы с Богданом выясняли что к чему, он отыскал его жену, обнаружил у нее двух сыновей и всех их убил! Этот звонок был ловушкой!

Подполковник с трудом отвел глаза:

— Прекрасная версия. Вот ее и придерживайся. Но Даше было не до шуток:

— Что же мне теперь делать?!

— Я уже говорил: собирай свои вещи и — вперед. Лично мои нервы на пределе.

— Подожди, ты что, меня выгоняешь? — Молодая женщина выпрямилась.

— Ты все правильно поняла.

— И куда же я, по-твоему, должна пойти?

— В принципе, это твое личное дело, но я настойчиво тебе рекомендую как можно скорее вернуться в Прагу. Или, например, навестить родителей. Возможно, они даже обрадуются.

— Ты хочешь отправить меня в Африку?! — воскликнула Даша.

— У тебя аллергия на крокодилов?

— При чем здесь крокодилы!' Там эпидемия! Подполковник горько рассмеялся:

— Дашенька, поверь мне, не существует в мире вируса, который бы с тобой справился. Я бы лично из твоей слюны вакцины делал.

Поняв, что подполковник не намерен разговаривать серьезно, молодая женщина поинтересовалась:

— А как же Филипп?

— Вот о нем не беспокойся. Как только месье Кервель пойдет на поправку, я сразу же отправлю его домой.

— А если мы не последуем твоему совету? Подполковник развел руками:

— Ваше право. Но с этой минуты я снимаю с себя всякие обязательства по отношению к вашей семье. С меня хватит.

— Я все поняла. — Даша встала. — Спасибо и на этом. Разрешишь мне один телефонный звонок?

— Всего один?

— Всего один.

— Сделай одолжение.

Собран самые необходимые пожитки, Даша позвонила Кудрявому и предупредила о своем визите. Трубку она постаралась повесить до того, как программист успеет вставить хотя бы предлог. Затем последовала слабая перепалка, переходящая в еще более вялую потасовку: Полетаев, поняв, что покидать пределы Московской кольцевой автодороги она не собирается, а просто перебирается на другое место, переменил свое решение выгнать ее немедленно и попытался уговорить остаться до отлета в Прагу. Но молодая женщина, несмотря на все заверения ее не третировать, все же сделала подполковнику ручкой. Толку от эфэсбэшника уже не было никакого, а в Прагу она не собиралась. По крайней мере в ближайшее время.

Сперва надо было попытаться разыскать Богдана. Его телефон — ни домашний, ни мобильный — не отвечал. Даша набирала номера еще и еще, скорее автоматически, почти не сомневаясь, что уже больше никогда она не увидит племянника. Это было очень странное чувство — спокойная, уверенная обреченность, почти благоговейная подчиненность судьбе. Жаль, такой красивый мальчик.

«Ладно, звоню в последний раз».

Назвав таксисту адрес Кудрявого, Даша нажала кнопку повтора, и на табло телефона в сотый раз за сегодняшний день высветился номер Титаевского. Увы, чуда не произошло, телефон Богдана по-прежнему не отвечал. Досчитав до тридцати, Даша нажала отбой. Значит, его все-таки убили… О детях она старалась не думать.

Откинув голову на спинку сиденья, Даша прикрыла глаза. С двух сторон в виски уперлась страшная тяжесть, словно злой слон сдавил голову передними ногами. Наверное, погода опять поменяется. Давление…

В руке пчелиным гулом завибрировал аппарат. Не раскрывая глаз, Даша поднесла телефон к уху.

— Я слушаю. — Голос звонившего заставил ее подскочить на сиденье и позабыть про головную боль. — Богдан?! Ты жив, слава Богу! Но куда ты пропал? Я тут с ума схожу, все думаю, что с тобой случилось…

— Здравствуй, Даша. Это ты мне звонила?

Вопрос прозвучал не то чтобы грубо, но как-то расхлябанно. Однако Даша была настолько взволнована, что поначалу не обратила на это внимания.

— Звонила?! Да я, наверное, миллион раз звонила, как ты…

— Извини. Я только что вернулся. А сотовый дома оставил. Кстати, а где же поздравления?

— Поздравляю, — несколько растерялась молодая женщина. — А с чем?

— Я же говорил: со счастливым приобретением двух чужих детей.

Только сейчас она заметила, что Титаевский разговаривает как-то странно: его голос дрожал и слегка заплетался.

— Богдан, прости, ты… с тобой все в порядке?

— Со мной все не в порядке. Но какое теперь это имеет значение? — Он горько рассмеялся. — Главное, что я теперь отец!.. Правда, жена справилась и с моей, и со своей ролью без меня, но разве это главное?