на Руси надежные люди! Не нажива им важна, а благо! Да и Павел не подкачал, с толком маршрут составил! Дельный парень! – он оглянулся назад, на Павла, ехавшего за ними.

Егора задела похвала Павла.

«Шину ему, что ли, проколоть?!» – мелькнула мысль, которую он постарался отогнать.

Глава 42. Новый взгляд на привычный объект

Пока Петр был в отъезде, опять всплыло дело с обманутыми дольщиками.

После того, как Москва выделила средства на завершение долгостроя, они ждали, когда, наконец, смогут въехать в свои квартиры. Строительство дома было закончено, но вот вода, газ, электричество не были подведены. С места событий посыпались репортажи. Пострадавшие в красных жилетах с надписью «Обманутые дольщики» снова дежурили перед зданием.

– Да что же это такое! – чуть не плача говорила женщина с одним заклеенным глазом. – Нам что, сдохнуть тут на месте?! Пять человек уже ушли, не дождались. Там им теперь квартиры не нужны! Ждете, чтобы и с остальными то же случилось?!

– Правильно, уважаемая! – поддержал ее узбек, бережно поддерживающий беременную женщину с печальными глазами. – Одни умер не получил квартира, а нам рожать. Квартира нада. Куда наша деньга дел?

Анвер, Алексей и Галина – инициативная группа, пытались во всех инстанциях выяснить, почему строительство дома опять приостановлено. Не добившись ответа, решили написать прямо в блог Президента.

Оказывается, направленные мэрией три миллиарда не дошли до адресата в полном объеме. Этому поспособствовал Игорь Петрович Приживалкин. А когда понял, что погорячился, и постарался перевести стрелки на Петербург, ему это не удалось.

И вот, к радости народа, – арест на высоком уровне, громкий судебный процесс. Когда Приживалкина показывали в новостях, на лице его блуждала ухмылка, явно читалось злорадство: «Жаль я поживиться не смогу, но умельцы найдутся! А я-то откуплюсь, вот увидите!».

Сергею Романовичу ареста удалось избежать, но стало беспокоить поведение жены. Раньше она не задавала вопросов и делами не интересовалась, что его устраивало. А как увидела репортаж – ее начали волновать обманутые дольщики. И появилось непонимание. Вернее, умолчание, ему ведь неведомы были ее мысли, которые он привык считать примитивными: где-то между дорогими бутиками, сплетнями о знакомых на Рублевке, подсчетом калорий, планами, как переплюнуть соперниц, но теперь начинал понимать, что в ее голове зреет что-то, чего он объяснить не может.

Вопрос с обманутыми дольщиками был решен. Он виртуозно вывернулся, подставив под удар партнера. После этого поубавил активность, ощутив, что нужно не высовываться какое-то время.

Сидя дома, он начал ощущать дискомфорт в присутствии жены. Стал ловить на себе ее оценивающие взгляды. Она смотрела на него иначе, и это беспокоило.

Однажды он вдохновенно рассуждал вслух о новой схеме отмывания денег. Он привык проговаривать в ее присутствии проекты. Она нужна была ему не в качестве советчицы (это даже смешно с куриными Наткиными мозгами), но слушателя.

Правда, даже с ней он никогда не говорил прямо, из осторожности, заменяя лица и фирмы либо ботаническими названиями, либо животными. Первое время Натик пыталась вникнуть, но быстро теряла мысль и понятия не имела, чем же муж занимается.

В закрученных схемах Сергей Романовича, кроме него и партнера, никто не разбирался. Имеющие к его делам люди знали только об отдельных звеньях цепочки, а куда, вернее, к кому, она ведет дальше, знать им было не нужно. Как он сам разбирался в своих схемах, причем держал их в голове, Натику было не понятно.

Вот и в тот раз он вдохновенно рассуждал. Размахивал руками, делая вид, что жонглирует купюрами, перемещался по гостиной – резкий прыжок с кресла на диван, оттуда на ковер, пугая жену, потом садился на пол и монотонно перебирал варианты сделки. Он вдохновенно шифровался, называя государство то скатертью-самобранкой, то дойной коровой, партнеров – козлами, зарубежные фирмы – хряками с мошонками, свою фирму – кормушкой. Затем добавились действующие лица: бараны, гусаки, индюки, была там и безмозглая курица – его старый партнер в Испании.

Натик внимательно слушала, затем уточнила:

– Ты хочешь открыть ферму?

Сергей Романович умильно посмотрел на жену.

– Можно сказать и так, – ответил он.

Ему нравилась ее недалекость и то, что она все принимала за чистую монету.

Плантация с капустой – это, по ее мнению, парник, где выращиваются овощи. Склад с лимонами – это урожай фруктов.

Сначала она считала, что муж занимается парниками, и собирала для него подборки, как ухаживать за экзотическими растениями. Ей хотелось быть полезной, ЧТОБЫ ОН ПРИСЛУШИВАЛСЯ К ЕЕ СОВЕТАМ, она никак не могла понять, что он этого совсем не хочет!

Потом оказалось, что он еще и дома строил, вернее, делал вид, так как заселять их никого не собирался.

Тогда она однажды спросила:

– А ты вообще что-нибудь хорошее людям сделал?

Сергей Романович застыл, осознавая услышанное.

– Людям! Каким людям! С каких пор тебя стал волновать народ?!

– Ну нельзя же жить только для себя! – сказала Натик, повергнув Сергея Романовича в ступор.

Мысль ввинчивалась в него, как тугой шуруп, встречая огромное сопротивление. Сергей Романович не мог поверить, что услышал подобное от жены. Это не соответствовало ни ее привычкам, ни взглядам на жизнь. Она, по его убеждению, была полной эгоисткой, поэтому и детей не хотела, и к этому он давно привык! Натик, заботящаяся о судьбе народа, была пугающе незнакома.

Он последовал за ней, но ее задумчивая поза в гардеробной, где она решала, что надеть, успокоила. Его мысли свернули в привычное русло, и он подумал, что это она о себе говорила. Это ей он не сделал ничего хорошего! Обида накрыла его как тугое одеяло.

– Это я для тебя мало сделал?! Для тебя и твоих родственников! – Он замычал, как раненный бык, и ринулся за ней в сумочно-обувную часть гардеробной. – Вот это все у тебя откуда? – обвел он руками заставленные полки. – Я тебя спрашиваю!

– Вот это? – презрительно переспросила Натик. – Я вообще не об этом говорю. Не о вещах.

– Не о вещах?! – Сергей Романович опешил. – А о чем? «О чем это она?» – забеспокоился он.

Но привычка видеть в Натике мещанку победила. Он решил, что она говорит о недвижимости.

– То есть вот этого, – он обвел рукой просторный холл, – тебе мало! Квартир в Москве – мало! В Испании недвижимости – мало!

Он перечислял остальные покупки, дорогие машины, драгоценности, на стоимость которых простая семья могла жить годами. Он включил аппарат убеждения на полную мощность! И вот уже выходило, что Натика он вытащил из неблагонадежной среды… Что у нее лишней пары колготок не было до их