— Простите, Ваше Величество, — Баян упал на одно колено, Тал Тал поступил также. Я решила, что могу и постоять, дабы не разрушить крылья Ханга-руди на голове. Сон Нян пристально всматривалась в меня, прожигая дыру на моей фате.

— Конечно, я вас прощаю, — весело сообщил Тогон, — вы мне как семья, господин Баян, о чем вы говорите! Свадьба, обожаю! Кто ваша невеста, кто эта красавица, покорившая сердце нашего айсберга Тал Тала? Это вы ее выбирали? Из какого роду?

— Пожалуйте к нашему столику, — Баян проводил императорскую семью к пиршественному столу, рассадив всех согласно титулу.

Я взволнованно ждала, что придумает Баян в ответ на все эти вопросы.

— Ах, вы знаете, — разливая вино, заговорил Баян, — наша невеста не очень известного рода, потому я и не позвал вас, дабы ненароком не оскорбить Ваше Величество, мы решили справить все это в семейном кругу. Я по секрету скажу вам, Ваше Величество, — Баян с довольным видом склонился к уху Тогона, — что Тал Тал уж очень как влюбился в эту девушку, и я никак не мог воспрепятствовать соединению любящих сердец. Посмотрите, они точно голубки, прильнули друг к другу.

— Но кто же она? — со смехом поинтересовался Тогон.

Создавалось впечатление, что за столом весело только Баяну и Тогону, а все остальные кто озадаченно, кто со страхом, кто с угрозой взирал на нашу парочку.

— То очень славная девица, привезенная лично мной из Каракорума. Ее клан присягнул на верность Великому Хану, но к сожалению был весь убит. Ах, очень милая девица должен вам я доложить. Я хотел было взять ее себе в наложницы, так как она осталась совсем одна, но тут мой племянник Тал Тал как назло влюбился в нее, и я решил, что это хорошая партия, и хоть она не делает никакой чести нашему роду, но разве могу я стоять супротив любви?

— Ну что вы, господин Баян, — доверительно сообщил Тогон, — конечно, не можете, я так понимаю господина Тал Тала, вы же знаете, — отхлебнув побольше вина, сообщил Тогон, — ведь и я женился по любви на девушке не самого знатного рода, да еще и иноземной, она из Коре…

— Аааа, я понимаю о чем вы.

— Как же славно, когда любовь!

— Вы правы. Подавайте музыку!

Дело казалось улаженным. Тогон изрядно напился на пару с Баяном, и я заметила, что они очень сдружились друг с другом, и видела в этом хороший знак, возможно, Баян сможет перетащить императора на нашу сторону. Хотя тяжелый взгляд Сон Нян на Его Величество не предвещал ничего хорошего. Даже жаль ее немного. Император — слабовольный ребенок, помешанный на тибетских культах и не желающий управлять империей. Вот у меня муж хоть куда. Я украдкой взглянула на Тал Тала. На его лице читалось некое смущение. И с чего это он выглядит так, будто сейчас что-то произойдет.

— Ничего, что мы опоздали на свадьбу, — пьяным голосом возвестил Тогон, — мы ведь успели на самое интересное, на брачную ночь!

Я удивленно воззрилась на Тал Тала, поняв что причина его лица, как будто он кислый помидор проглотил, именно в этом. Только он ничего не ответил на мой взгляд. Потому как его не видно было. Что еще значит самое интересное?

— Ахазха! — расхохотался Баян, — давайте провожать молодых!

Присутствующие гости, танцоры, слуги и все остальные радостно завопили, будто сами собрались порезвиться на брачном ложе. Император вместе с Баяном заняли место во главе процессии. Мы с Тал Талом стояли посередине, а за нами шли Сон Нян и Вдовствующая императрица.

Эта процессия проводила нас на улицу, где посреди двора возвышался брачный шатер. Я тронула Тал Тала за руку и шепнула:

— Что это?

— Шатер для первой брачной новости, — наклонившись, сообщил он каменным голосом.

— Зачем это?

— Это Баян придумал.

— О Боги!

Я замолчала, так как побоялась, что кто-то услышит и узнает мой голос. Вообще-то я надеялась после праздника разойтись по домам.

С облегчением я обнаружила, что нас ждала всего лишь церемония провожания новобрачных, во время которой все говорили нам завуалированные пошлые пожелания. Больше всех отличился Тогон, уж я-то знала его пристрастия к разнообразным майтхуханам поэтому не приняла его слова всерьез. Далее нас с Тал Талом запустили в шатер и полог закрылся. Внутри все было устроено довольно уютно. Посреди стояла овальная кровать, усыпанная лепестками роз и украшенная прозрачным балдахином. На полу лежали ковры, а в углу столик с напитками. Это все. Более в принципе тут ничего не было.

Шум изнутри не утихал между прочим. Я поняла, что никто не ушел, а вся честная компания продолжает веселиться прямо под стенами нашего шатра. Ничего себе уединение для влюбленных. Очень мило. Если Баян все это подстроил, я его убью.

— Можно уже снять фату? — промычала я, из-за царящего в шатре интимного освещения оранжевыми свечами я не видела вообще ничего.

Тал Тал, беспомощно разглядывающий кровать, обернулся.

— Да, конечно, сейчас, — ответил он поспешно и подошел.

Встал напротив меня и, подняв руки над моей головой, сначала снял диадему и торжественно возложил ее на столик. Затем он вздохнул и поднял мою фату. Я захлопала ресницами. Сегодня я была красиво и по всем традициям накрашена, поэтому можно было не опасаться насчет своего внешнего вида.

Он сложил фату возле короны. Я вдохнула свежего воздуха и подняла глаза на Тал Тала, который стоял слишком близко и словно забыл отойти. Но он не шевельнулся. И тогда я сама сделала шаг назад, а потом прошлась по шатру, дабы снять то странное напряжение, что здесь вдруг установилось.

— Ха-Ха, — нервно рассмеялась я, — что будем делать?

Нет, не то. Надо было спросить что-то другое! Звучит двусмысленно!

— У нас первая брачная ночь, — произнес Тал Тал, — и… чем еще…

— Ничего себе! — воскликнула я громко, схватив графин с вином, — это же вино тысяча триста сорокового года!

Тал Тал развернулся и подошел к столику с вином, нахмурившись.

— Да, именно, а что?

— Ну это же очень хорошее вино, — сообщила я, чувствуя, что еще никогда в жизни не несла такой околесицы. Может лучше прямо сказать ему, что думаю.

— Знаете, господин Тал Тал, — поспешно сказала я — не знаю, как мы уляжемся здесь спать, может, сейчас все разойдутся и мы также уйдем? Ведь я не нужна тут, может, я уйду?

Я понимала, что опять несу несусветную чушь, просто сгорая от волнения.

— Нет, — брови Тал Тала дрогнули, — ты нужна здесь. Не уходи, не стоит уходить от меня, чтобы