– Саймон всегда был очень скрытным, – сказал Айвен, хотя «скрытный» звучало явным преуменьшением. – Со стороны разница не заметна.

– Да, ты бы этого не заметил.

Он заметил, что мать сделала акцент на этом «ты». Видимо, полагает, что к ней это не относится. Тридцать лет ее совместной работы с Саймоном не могут, конечно, сравниться с долгими годами брака, когда супруги понимают друг друга с полуслова и даже вообще без слов, но что-то общее тут есть. Айвен попробовал припомнить, сколько тянулся его самый долгий роман. Хоть с одной он пробыл вместе больше года? Почти год? Может, полгода?..

– Как мило, Айвен, что ты позвонил, но мне пора, – не терпящим возражений тоном произнесла леди Элис. – Кстати, надо подумать, чем занять завтра твоих гостей. По правилам этикета, теперь их очередь приглашать нас на ужин, но им, возможно, не захочется устраивать званый ужин в гостинице.

– Хм-м, да, – протянул Айвен, и она ушла со связи.

* * *

Это был последний уик-энд до начала Зимнепраздника, и припарковаться поближе к зданию СБ оказалось не столь неразрешимой задачей, как обычно. Айвену пришлось пройти от своей машины всего квартал. А вот и тот самый парк, и мрачная громада штаб-квартиры СБ по ту сторону улицы.

Фасад здания производил гнетущее впечатление: ни одного окна, посередине прямо-таки циклопическая лестница, ведущая к парадному входу, – очень широкая, и ступени нарочно сделаны повыше: человеку среднего роста по такой подниматься явно неудобно. А впрочем, гигантские бронзовые двери открывались крайне редко. Все, кто приходил сюда по делам, пользовались вполне нормальными входами с торцов знания или с обратной стороны. Гладкий каменный фасад оживлял один только барельеф на фризе вокруг всего здания, представлявший череду болезненного вида тварей, которых Майлз в свое время назвал приплюснутыми горгульями.

В правление Ури Безумного эти горгульи имели некий политико-художественно-пропагандистский метафорический смысл, и Айвену его как-то даже разъяснили, только он, к сожалению, запамятовал. Сам он считал, что у бедняжек такой вид, будто они страдают запором. Со временем жители Форбарр-Султана дали каждой твари имя и наделили соответствующим характером. Горгульи на фризе сделались героями анекдотов и карикатурными персонажами в газетах. Их не обошли вниманием даже в представлениях для детишек, которые Айвен смутно помнил еще с ранних лет.

Здание окружал мощеный двор, и все это вместе было огорожено высокими каменными стенами, увенчанными железными остриями, – совсем как те, что вокруг особняка Форкосиганов, хотя здесь они на момент постройки служили уже только для декора, реальная же защита, электронная, была невидимой. Со стороны фасада и с торца в ограде имелись ворота, которые бдительно стерегли охранники с плазмотронами. В таком антураже мушкеты были бы, пожалуй, уместнее.

Маленький парк и впрямь оказался солнечным: СБ не терпела деревьев, торговых палаток, туалетов и кустов, препятствующих обзору, точнее – ведению огня. Трава, пожухлая после первых морозцев, но аккуратно подстриженная, не была вытоптана – мало кто, наверное, рисковал срезать путь через этот газон.

Сейчас по травке разгуливали в красочных одеяниях пятеро: Риш, Гагат, Изумруд, Жемчуг и Звезда. Тедж, опустившись на колени, возилась чуть поодаль с портативным комм-пультом и беспроводными колонками. Следуя указанию Звезды, она поднялась и подвинула одну колонку на несколько метров. Увидела Айвена, помахала ему рукой, но не подошла. Звезда, посовещавшись с Гагатом, выдернула из земли пару ярко раскрашенных жезлов с блестящими помпонами, отсчитала шаги, выбрала нужную линию и снова воткнула в землю.

Саймон, кутаясь в старую шинель, сидел на скамейке у края газона и благодушно взирал на происходящее. Седеющий, лысоватый (он был с непокрытой головой, маман точно не оставила бы это без внимания), он выглядел как старый вояка в отставке, наблюдающий за забавами молодежи. Да он, собственно, и был в отставке – где-то, как-то… Если не знать, что на Барраяре эсбэшник всегда остается эсбэшником.

Рядом с Саймоном стоял офицер в форме СБ – майор, как отметил Айвен, подойдя поближе. Эсбэшник что-то говорил, поглядывая то на бывшего шефа, то на шоу на лужайке. Грянула музыка из колонок, Драгоценности вдруг задвигались, принимая разные позы, притоптывая, поднимаясь на носки и наклоняясь. В самый бравурный момент музыкальной пьесы Гагат внезапно пересек лужайку по диагонали, сделав серию обратных сальто, и остановился, балансируя на одной руке.

– Впечатляет, – сказал майор Саймону и, отвернувшись от Гагата, перевел взгляд на Айвена, который был в штатском – потому что сегодня он, черт возьми, имеет полное право быть в штатском! Но майор вдруг сделался более приветливым:

– Капитан Форпатрил, да? Оперативный отдел?

Айвен кивнул:

– Да, сэр.

– Значит, вам известно, с какими целями они тут это?..

– Это довольно сильная галактическая танцевальная труппа, они долго пробыли в тесноте скачковых кораблей, а сейчас празднуют свое воссоединение. Во всяком случае, мне так сказали, – охотно пояснил Айвен.

Саймон спрятал усмешку и, в свою очередь, дал некоторые пояснения майору:

– Я особо не увлекался балетом, пока не вышел в отставку. Видите ли, у леди Форпатрил своя ложа в Форбарр-Султан-холле. И она столь любезна, что часто меня приглашает. Для меня это самое настоящее изучение искусства. Прежде у меня никогда не хватало на это времени. Хоть и говорится, что старого пса новым трюкам не обучишь, но как знать, как знать…

– Хм, что ж… Если они с вами, сэр… – Майору явно стоило немалых усилий не откозырять бывшему шефу, а только кивнуть на прощание. Он перебежал проезжую часть, лавируя между машинами, и скрылся в воротах.

Айвен уселся на скамейку рядом с Саймоном, тот отследил отступление майора с легкой усмешкой.

– Уже пятый. Выбегают проверить, что тут такое, – сказал Саймон. – Этот – майор. Чины все растут.

– Да ну? – подал Айвен вполне нейтральную реплику.

Звезда отделилась от группы: эти ее струящиеся по спине длинные волосы, зеленые глаза, балетное трико… Она опять передвинула яркие жезлы. Музыка заиграла вновь, на сей раз в более медленном ритме. Драгоценности сверкали и кружились, чередуя танцевальные па с элементами акробатики, – захватывающе, просто глаз не отвести. Гагат повторил свой потрясающий каскад сальто по другой диагонали лужайки.

Саймон помолчал и задумчиво произнес:

– Я всегда считал, что это более чем смешно: сидеть в таком здании сотрудникам, чей символ, – он коснулся ворота своей штатской рубашки, где не было Глаза Гора, – декларирует на всю Империю, что «ты все видишь, все знаешь». При том, что тут нет даже треклятых окон, из которых можно хотя бы выглянуть наружу и посмотреть, что творится у тебя под носом.

Айвен обернулся на фасад громадного знания.

– Видимо, тогда их больше беспокоило, что окна могут вылететь. У них ведь есть электронные устройства слежения.